— Хранитель королевской казны? Кажется, он вошел во вкус, — протянул Маскет. — Выглядит вполне по-королевски. Что скажешь?
— Осторожней, малыш, — предостерег Солдат. — Он может крикнуть: «Голову долой», и что тогда с тобой случится?
— Я останусь без головы, — отозвался мальчик. — Но все равно у меня будет больше мозгов, чем у выскочки-торговца.
— Да как ты смеешь?! — выкрикнул Спэгг. — Ты… ты… уличный мальчишка!
— Надутый индюк точь-в-точь! — прыснул Маскет. — Ты глянь: у него аж пена изо рта пошла. Бедные люди! Им кажется, будто этот субъект в золотом халате нечто собой представляет. Но мы-то знаем: он просто-напросто воришка и лжец. Человек, который убеждал бедных доверчивых покупателей, что его товары могут сделать их невидимыми.
Спэгг растерялся. Почему мужчина и мальчишка разговаривают с ним в подобном тоне? Может, они собираются организовать покушение? Что он им сделал плохого? Чем обидел? Спэгг нервно глянул на своих телохранителей.
— Я могу арестовать вас.
— О, — ответил Солдат. — Думаю, тебя не послушаются.
— Это почему же?
— Потому что в таком случае они быстро окажутся в темнице, — фыркнул Маскет. — Стражники, которые пытаются арестовать мужа королевы, заслуживают сурового наказания. Возможно, их сварят в кипящем масле. Как ты полагаешь, отец?
— Похоже на то, сынок.
Спэгг шагнул вперед и вгляделся в лица людей, насмехавшихся над ним. Мальчика он не узнал вовсе, но когда свет лампы упал на лицо мужчины, Спэгг вздрогнул и отступил.
— Солдат! — воскликнул он. — Ты вернулся.
— Ну, это входило в мои планы, как ты догадываешься.
Спэгг перевел взгляд на мальчика.
— С… с сыном?
— Гм… Это в мои планы не входило… Но ты прав.
— Королева будет просто счастлива.
— Надеюсь. Я погляжу, она вытащила тебя из грязи и вознесла на небывалую высоту. Отчасти это хорошо, а отчасти — довольно глупо с ее стороны. Я скажу об этом Лайане. Лично я сомневаюсь: можно ли тебе доверять? Ты ловкий, хитрый субъект, который любит деньги больше, чем чтобы то ни было, и продаст свою верность — дай только хорошую цену. Впрочем, я — не мудрая королева, которая интуитивно чует человеческую натуру. Я полагаю, что жулик — всегда жулик. Так или иначе, ты высоко взлетел и похож на высшего государственного чиновника. Я рад видеть тебя, Спэгг. Только не обмани доверия королевы, или я насажу твою голову на кол.
Телохранители стояли в сторонке, с преувеличенным интересом разглядывая звездное небо.
— Разумеется, мне можно доверять, — пробормотал Спэгг. — Я принес клятву королеве и ее двору.
— Спэгг, ты постоянно клянешься, и твои клятвы известны своими непристойными формулировками… Ладно, не бери в голову. Увидимся позже.
— Да-да… Я понимаю твои сомнения. Я… я пытался сказать Лайане, что не подхожу для этой должности, но она не стала слушать.
Они оставили хранителя королевской казны посреди улицы и отправились своей дорогой. Спэгг еще долго смотрел им вслед, держа лампу в поднятой руке.
Солдат направлялся во Дворец Диких Цветов. Там королева ждала его возвращения в Зеленой башне. У ворот Дворца Солдата, разумеется, узнали и без проволочек впустили внутрь. Поднявшись в покои жены, Солдат помедлил на пороге. Не то чтобы он боялся, но некогда Лайана была безумна, и Солдат опасался, не повторится ли кошмар снова. Во власти недуга Лайана по большей части казалась спокойной и здравомыслящей, но наступали моменты, когда она начинала шипеть, скрести воздух ногтями, и ее лицо искажалось жуткой маской всепоглощающей ненависти. Воспоминания об этом заставляли Солдата нервничать, и он всегда стучался, прежде чем войти в опочивальню жены…
Впрочем, на этот раз ничего плохого не случилось. Лайана была так же прекрасна и соблазнительна, как и всегда. Она сидела в кресле возле окна, откуда открывался вид на городские ворота. Казалось, она провела здесь все время, пока Солдат путешествовал, — не поднимаясь с места и ожидая его возвращения. Солнечный свет искрился в ее волосах.
Солдат задохнулся от любви и нежности. Лайана! Самая любимая и самая восхитительная женщина на свете. Пусть она более не юная девушка — это не умаляло ее красоты. Перед Солдатом сидела зрелая женщина, гибкая и грациозная, прекрасная, как фея.
И все же ее внешняя привлекательность была для него гораздо менее важна, чем внутренняя красота. Лайана обладала добрым и любящим сердцем, в котором всегда находилось место и милосердию, и страсти. И это было хорошо для монарха. В каждом мужчине и каждой женщине есть примитивная дикость и жестокость. Люди осведомлены об этом и стираются держать свой норов под контролем. Но некоторые правители, чью власть ничто не ограничивает, зачастую выпускают наружу темные страсти. Они выставляют напоказ уродливую сторону своей натуры и подавляют в себе все доброе и человечное. И никто не осмеливается сказать им «нет»… Лайана была своенравна, верно. Но она не потворствовала своим прихотям в ущерб справедливости. Она могла долго пререкаться с мужем, но никогда не издавала указы, которые губили тысячи жизней. Королева была мудрым судьей, умела слушать — так же, как и говорить, и подданные любили ее все больше и больше.
До сих пор Солдат и не подозревал, как сильно он соскучился. Когда Лайана повернулась к нему с улыбкой на губах, он кинулся к жене и заключил ее в объятия. Они целовались бурно и страстно, шептали друг другу нежные слова. Некоторое время они не могли оторваться друг от друга, несмотря на то, что были в комнате не одни. Наконец королева заметила мальчика, переминавшегося у двери. Она с удивлением посмотрела на него, а затем поманила паренька к себе.
— Тебя послали слуги?
— Э… нет, мадам.
— Тогда зачем ты здесь? Ну, говори, я же не чудовище. И не нужно коситься на меня так, словно я собираюсь…