Полковник ждет,
Мгновенья считая,
Минута прошла, прошла и другая.
Нет как нет ее.
Время течет.
Пульс выбивает секундам счет.
Но дождались
И сегодня.
Вот
Уже самолет
На посадку идет.
И рапорт: — Выполнено!
Дотла
Я дом, где фашисты засели, сожгла.
— Ты ранена?!
— Нет, — прошептала с трудом. —
Сожгла я только что собственный дом…
1944
Внук музыканта
Пер. С. Гудзенко
Темная ночь. Отдыхают полки.
Танки заснули в кустах.
Ветер холодный с немецкой реки.
Поле в могильных крестах.
Скоро, начнется последний бой…
В небе из-за леска
Взвился ракеты огонь голубой, —
Значит, атака близка.
И тишина. Отдыхает земля
После нелегкого дня.
Город сжимает тугая петля
Нашего артогня.
И тишина. Кто летит по тропе?
Едет из штаба связной.
Вот он проходит уже по траве
Вдоль по опушке лесной.
— Левина, срочно!
— Сержанта? Сейчас!
…В крайней землянке возня.
— Левин, вставай!
Получен приказ:
Ждет
генерал.
— Меня? —
И тишина.
Кто летит по шоссе?
Слушает часовой.
Двое людей в световой полосе.
— Кто там? —
И весело:
— Свой!
Штаб.
По трехверстке прошел не спеша
Красный огрызок карандаша,
Горло Берлина сжимая.
Тени качаются на стене.
И генерал сидит в тишине.
Дремлет передовая.
— Слушай, сержант,
Ты музыкант?
— Да, генерал!
— На чем ты играл?
Ты кларнетист?
— Нет, генерал!
— Ты тромбонист?
— Нет, генерал!
— И не флейтист?
— Нет, генерал!
— На чем ты играешь, солдат?
— Мой инструмент — автомат!
— А до войны?
— Был скрипачом.
— Так собери музыкантов скорей.
Завтра мы наступление начнем.
Мало мне музыки батарей.
Ясно тебе? Почему замолчал? —
Тихо спросил генерал.
…Свет фонаря освещает глаза,
А на ресницах слеза.
— Разве в атаку легче ходить?
И под огнем безопаснее жить?
Что замолчал? —
Спросил генерал.
— Пишет жена?
— Нет, генерал!
— Где же она?
— Там, генерал!..
— Брат и сестра?
— В пепле костра…
— А старики?
— В тине реки…
Клезмера[4]-деда к оврагу вели,
Чтобы он фрейлехс[5] играл…
Я на Тучинке[6] в черной пыли
Клятву священную дал.
Я до победы не музыкант,
Мой инструмент — автомат.
— Есть у тебя и такой талант.
Ты настоящий солдат.
Будто алмазами режут стекло,
Небо ракеты прожгли.
Дымом Берлин заволокло,
Танки на приступ пошли.
Горло Берлина сжимает петля.
Стонет земля.
Город горит, задыхаясь в дыму,
Рушась во тьму.
Рвется пехота вперед и вперед
До Бранденбургских ворот.
И тишина. Додымил, допылал
Город над Шпрее-рекой.
Вышел из виллиса генерал
И помахал рукой:
— Левин, устал?
— Нет, генерал!
— Скрипку в подарок возьми, сержант.
Есть у тебя и такой талант.
…Тихо вокруг. Офицеры молчат.
Фрейлехс играет в Берлине солдат.
1945
Добрый сосед
Пер. С. Гудзенко
Заборы. Калитки. У старой аптеки
Наш дом деревянный под тенью акаций.
Как видно, останутся в сердце навеки
Минск, Пролетарская, дом 18.
И мне 18! О ангел с косою
Из городка белорусского Копыль,
Где травы на выгоне блещут росою,
Где с тополем важно беседует тополь.
Не знаю — губами, руками, очами
Меня эта девушка приворожила…
Летал на свиданья глухими ночами,
Мне крылья давала какая-то сила.
— Нарви мне сирени, — попросит, бывало, —
За каждую веточку я поцелую. —
Ломаю сирень, и все кажется мало,
И снова ломаю сирень молодую.