Чарльз вздохнул и прикрыл глаза, стараясь успокоиться, чувствуя, как по его венам течет холод, а тело переполняет неимоверная сила. На озере становилось светлее, и, открыв глаза, Чарльз увидел, что вся тьма, застилающая озеро, сползается к нему, покрывая его густым оперением, увеличивая его тело, питая его столь невероятной мощью, что хотелось выть от восторга. Руки пронзила острая боль, и Ксавьер зарычал, цепляясь когтистыми пальцами за ставшую прозрачной поверхность озера, через которую он видел замок. Так близко, что казалось, Чарльз парил прямо над ним и мог различить облака пыли и грязи, кружащие над обвалившейся частью стен у монастыря. Боль снова скрутила тело, и Чарльз увидел, как от его запястий, прорывая кожу, растут и вытягиваются огромные маховые перья, образуя из его рук настоящие огромные черные крылья, отливающие иссиня черным цветом.
Свист.
Чарльз поднял голову и увидел, как на него несется обезумевший гамаюн, готовый впиться в него своими огромными когтями. Но движется слишком медленно. Чарльз взмыл в воздух так, словно всегда жил в небе, и пролетел в паре сантиметров от Гамота, слыша его разгневанное рычание, а затем оглушительный гул прозрачных волн — дух рухнул на поверхность озера и тут же взмыл обратно вверх, пытаясь схватить Чарльза. Его тело было теперь такое огромное, непривычное. Такое легкое и быстрое. Такое сильное. Юноша развернулся у самого купола прямо возле голубого пламени, и падая вниз, впился в Гамота на полном ходу. Демон тут же вцепился в него мертвой хваткой, но это было неважно. Его голос был похож на протяжное рычание, эхом отдавался от хрустально тонких стен этого места, прохода меж мирами, который был готов треснуть от переполняющей его силы. Острые когти резали живот и грудь, впивались в бока, но Чарльз словно не чувствовал боли, впившись в пернатое тело противника, и вместе с ним рухнул в озеро, но не ударился о его поверхность, а вошел в ледяные воды, затягивая за собой Гамота.
— Нет! — взревел демон и начал биться в воде, словно она жгла его, подобно праведному огню. Он пытался схватить выскользнувшего из его рук Чарльза, но тьма вокруг юноши уже рассеялась, расплылась черными разводами в прозрачной воде, вновь наполняя ее чернильной темнотой, а юноша стал ростом с человека и легко выскользнул из когтистых лап огромного демона, начал спускаться вниз, задыхаясь от волнения, желая быстрее убраться из этого мира в свой!
Вода заложила уши и резко развеялась, Чарльз, задыхаясь, выбрался на поверхность. В ушах гудело, и голова кружилась, живот крутило от боли, и юноша с трудом сделал шаг, чувствуя, как черная жижа стекает по его все еще пернатому телу, тяжелыми каплями падает на пол.
Он тихо позвал Эрика, пока еще не в состоянии его увидеть. Должно было получиться. Он выбрался. Он свободен…
Тихий голос Хэнка. Запах ладана. Белые стены.
Чарльз осмотрелся и в ужасе замер, осознав, что стоит в дверях церкви, он ждал, что на него набросятся монахи или солдаты, но все вокруг троилось от неровных образов, а снаружи была тишина. Шаг, еще один. Чарльза словно что-то подталкивало в спину, он чувствовал, как проходит через вязкое пространство, и воздух казался преградой для каждого движения. Но он и не двигался больше. Смотрел, не веря своим глазам, на самого себя, облаченного в белую одежду, насквозь мокрого. На Хэнка, стоящего рядом, проводящего обряд крещения.
— Беги! Беги отсюда! — попытался он предупредить самого себя, но его голоса не было слышно. Зато рокот крика Гамота эхом отдавался от стен, и его огромная тень накрыла белые стены. Пространство вокруг начало размываться, а воздух обратился черной водой, и гневный дух вновь бросился на Чарльза, загоняя его дальше по водам времени.
Чарльз пытался найти выход, плыл и всплывал, но видел то самого себя, бьющегося в конвульсиях на полу деревянной церквушки, то поверхность черного озера. Он пытался найти выход в реальность, чувствовал перед собой невидимую преграду и прорывался наружу, ощущая, как черная жидкость вновь сковывала его тело и застилала глаза. Шум сражения и лязг мечей, ветер обдувал влажное тело, и Чарльз дышал полной грудью, чувствовал дрожь в теле и брел наугад сквозь сражающихся людей где-то в прошлом. Он тихо рыкнул, развеивая этот образ, и снова принялся искать другой выход, выныривал среди теней библиотеки и каждый раз чувствовал, как Гамот настигает его, хватает его за перья и крылья своими когтистыми лапами, вгрызается в него зубами, вырывая их с черной кровью, и яростно тянет к себе, шипя от гнева и восторга.
Боль пронзила ноги, и Чарльз закричал, но крик его затонул в воде, лишь пузыри начали подниматься к поверхности, и сквозь густеющую черноту Чарльз увидел, как Гамот впился когтями в его ноги, и по коже потекли темные разводы, заполняя его изнутри.
Рывок и еще один. Чарльз рвался обратно в свой мир к Эрику и долгожданной свободе, уже чувствуя, как теряет собственное тело и душу. Он вывернулся и каким-то чудом смог коснуться дна, и все потонуло в ярком белом свете.
***
Чарльз тяжело задышал и рывком поднялся, зрение никак не приходило в норму, а слух разрывало на части от криков.
— Тихо, сиди спокойно! — приказал Эрик и прижался ко лбу Чарльза холодными губами.
— Что… где я? — запыхавшись, спросил Ксавьер, и тут его зрение пришло в норму, а Эрик крепче прижал его к себе, пытаясь спрятать Чарльза среди обломков замка, укрыть его от хаоса, творящегося снаружи. Но Чарльз видел.
Он видел, как в небе появился огромный разлом, сквозь который на замок обрушилось синее пламя, объявшее камень, видел неуклюже падающую вниз огромную тушу Гамота. Реальную, физическую. Он рухнул прямо на площадку у монастыря и, отряхивая свои мокрые перья, взревел, словно какой-то древний дракон, расправил крылья и взмыл в воздух.
Стрелы и крики. На целой стене показались лучники, и демон, который только поднялся в небо, снова начал падать вниз, а пролом в небе исчез, словно образ радуги после дождя.
— Можешь идти? — громко спросил Эрик, и Чарльз кивнул, но едва он попытался встать, как с ужасом понял, что совершенно не чувствует своих ног.
— Эрик…
— Тихо, все будет хорошо, — не дал ему договорить Леншерр и взял Чарльза на руки. Юноша впился в его шею, и они бросились к единственному свободному проходу, который не завалило камнями.
Демон выл и рычал, говорил на непонятном языке и пытался ползти на стены, смотрел на мир огромными черными глазами, отливающими багрянцем, и бросался на людей, отбрасывая их, словно тряпичные игрушки. Даже удары мечей не причиняли ему боли, лишь сильнее злили тварь, но Чарльз заметил, что двигается Гамот неповоротливо, а рык его все больше походил на панику, чем гнев.
Они огибали сражающихся солдат, бросающихся на демона. Чарльз видел, как все больше камней и копий летели в демона, заметил, что из ран его сочится черный дым вместо крови. И отчего-то точно знал, что Гамот долго не продержится в этом мире.
Как и он сам.
Та черная сила, что поднималась в нем волной, Чарльз чувствовал, как она исчезает и слабеет. И вместе с этим становилось сложнее дышать.
— Держись. Я выведу тебя отсюда. Только держись, — сбивчиво шептал Эрик, оббегая обвалы. Прочь от адской бездны, пылающей ярким огнем, в которую обратился его бывший замок.
***
Снег тонким покрывалом лежал на промерзшей земле, и каждый шаг Эрика оставлял за ним глубокие четкие следы, в которых то и дело оказывались темные пятна крови. Он дышал тяжело, выдыхая облачка пара, все его тело ломило от боли, но он продолжал идти, неся свою ценную ношу, даже когда уже не слышал ни шума сражения, ни воплей погибших, ни яростного треска пламени. Он не оборачивался, смотрел только на белую от снега дорогу перед собой, ведущую к небольшому мосту через неглубокую реку, покрытую тонким слоем инея у берегов. А за ней холм с одиноким деревом. И дальше тракт. Добраться до него, донести Чарльза до ближайшего села, и там он уже сможет найти способ… Бежать. Спастись. Скрыться.
Чарльз чуть сильнее впился короткими когтями в его плечо и болезненно задышал, уткнувшись лицом в шею Леншерра.