Напомним еще об одном важном положении учения катаров. Краеугольным камнем религиозно-философской доктрины альбигойцев являлось представление о равновеличии Добра и Зла. Демократическое и тираноборческое по своей сути, это учение противоречило иерархичности католической религии и служило постоянным поводом для гонений на его последователей. Нам кажется, что для осознания сущности катарской ереси искать глубинный ее источник не столь важно. Известно, что в ней прослеживается влияние религии восточных мудрецов—манихеев и раннего евангельского христианства. Тем не менее мы вправе предположить, что катары сами пришли к мысли о двуначалии мира и сделали это, читая Евангелие и обдумывая собственный житейский опыт. По нашему мнению, в дуализме катаров отражен вечный конфликт между цивилизацией и культурой, между обновляющейся жизнью, постоянно припадающей в поисках обновления к истокам, и дряхлеющей догмой, пытающейся сковать жизнь и помешать ее обновлению.
Непосредственным поводом для кровопролитного крестового похода на Лангедок явилось разбойничье по сути нападение на представителя папской власти, ставшее возможным при попустительстве тулузского властелина, графа Раймона VI, который и сам не раз совершал набеги на церкви и монастыри, а потом каялся и делал богатые подарки. В конце концов графа отлучили от Церкви; отлучение было расценено крестоносцами как своего рода индульгенция на захват процветающего графства Тулузского. «Песнь о крестовом походе против альбигойцев» представляет собой поэтизированную летопись военно-политических действий и принадлежит двум авторам, о которых, как и о многих других средневековых писателях, мы почти ничего не знаем. Известно только, что создателем первой части поэмы был монах Гильем. Принадлежа к разным политическим лагерям, авторы излагают происходящее с разным эмоциональным подтекстом, но события фиксируют довольно точно. Оба подробно описывают военные действия и сопутствующие им события, придавая своему рассказу стихотворную форму. Такая форма не только облегчала запоминание и последующее — характерное для Средневековья — устное воспроизведение текста, но и опиралась на соответствующие литературные образцы, подтвержденные временем и привычные тогдашнему «читательскому уху».
Вот как описывает методику создания своего произведения монах Гильем, автор первой части эпоса-летописи:
Не стоит забывать, что «Песнь» была сложена в эпоху расцвета поэзии трубадуров, а ряд участников «трубадурского цеха», например Фолькет Марсельский, принимали живейшее участие в описываемых событиях и фигурируют в «Песни» в качестве литературных персонажей. Есть основания полагать, что авторы окситанского эпоса были прекрасно осведомлены о поэтическом искусстве трубадуров, впитали их культуру, понятия, образную систему. Несмотря на то, что и структура, и поэтическое содержание эпоса существенно отличаются от кансон, тенсон и даже сирвент, поэзия трубадуров составляет латентный фон оригинала.
Итак, если понятийный и исторический аспекты «Песни о крестовом походе против альбигойцев» очевидны, то как оживить современными поэтическими средствами средневековый стих, имеющий в рассматриваемом произведении свои реалии, особенности и отличия? Какие составляющие текста являются базисом, а какие — надстройкой? Прежде всего, специфична ритмическая структура эпоса. Уточним, что произведение состоит из 214 лесс, а именно равносложных ритмических конструкций-строф, каждая из которых имеет постоянную рифму и произвольное количество строк. Помимо этих ограничений между концом каждой лессы и началом следующей существует связь, диктуемая установленными для этого правилами. Такая поэтическая конструкция-строфа называется моноримом. Кстати, длина большинства моноримов весьма значительна; во второй части «Песни» многие строфы состоят из более чем 100 строк!