Лесса 97
Лишь землю окропила кровь, французы, львов храбрей,
Лавиной стали наступать, гоня своих коней.
Не стал и доблестный Бушар искать судьбы иной,
Под стягом с рыкающим львом[279] он устремился в бой;
5 Сто ливров стоил конь под ним, ручаюсь головой.
Французы, обнажив мечи, разъяли вражий строй,
И показали мощь свою, и пыл явили свой,
Рутьеров сотню заколов во время сечи злой.
Уж им грехов не искупить, не встать с земли сырой,
10 Не чтить ни масленичный пост, ни пост пред ночью той,
Когда рожден был Иисус, наш Пастырь Пресвятой.
В той жаркой схватке был убит лаворец молодой:[280]
Ему стрела попала в глаз, пробив шелом стальной.
На месте пал он, словно лань, от раны роковой,
15 Судьбы не поборов.
Лесса 98
Файдиты и рутьеры истребляют французский конвой и занимаются грабежом
Бушар, что был отважней льва, скажу без лишних слов,
Во славу Господа Христа ударил на врагов.
На них он яростно напал, двух разом заколов,
И к милосердным небесам послал свой мощный зов.
5 В атаку рыцари пошли, пришпорив скакунов.
Вселяла ужас та резня, хоть сей пример не нов...
Была усеяна земля обломками щитов,
И столько рыцарских коней лишилось седоков,
Что всяк бы вмиг разбогател, сняв сбрую с их боков.
10 Быть может, стих мой простоват, зато и не лукав.
Я вам, сеньоры, расскажу, кто перед Богом прав,
А кто нечестие явил, священный долг поправ.
Бушара бросил Альгаи[281], затем, измену скрыв,
Себе победу приписал, последний стыд забыв.
15 С обозом шел каорский клир, свою судьбу вручив
Отважным рыцарям Креста, из коих всяк учтив:
Бушар прелатам дал конвой, священный сан почтив.
Конвой был в схватке перебит, во имя Церкви пав.
Тогда монахи, бросив кладь и рясы подобрав,
20 Всем скопом бросились в Фанжо, немало пробежав,
Но мы не вправе Божьих слуг винить за робкий нрав.
Тут Бог последнего ума лишил еретиков:[282]
Файдиты, перебив конвой, обтерши сталь клинков,
Тотчас обшарили возы до самых уголков,
25 И каждый, бой не завершив, взял кладь и был таков.
Мой добрый друг, мэтр Николя, сверх меры пострадав,
Лишился мула и слуги, в ту западню попав,
И только Бог ему помог, прыть в беге даровав,
Избегнуть худших кар.
Лесса 99
Когда устали скакуны, утих сраженья жар,
Собрал остаток храбрецов вокруг себя Бушар.
Но не подумайте, что он, с коня не снявши шор,
Решил тулузцам уступить открытый тот простор,
5 То поле брани, где любой, будь молод или стар,
Толст или тонок, мог спастись, лишь отразив удар.
Вам подтвердит мэтр Николя, что мой рассказ — не вздор.
Файдиты графа де Фуа, утратив свой задор,
Издали стон протяжный.
Лесса 100
Когда узнал Симон Монфор, могучий и отважный,
О битве с войском из Фуа, для всех французов важной,
Он лучших рыцарей своих заставил непреложно
Столь быстро оседлать коней, насколько это можно.
5 «Пора, — баронам молвил граф, — дать бой толпе безбожной[283],
Дабы не кончилась война победой веры ложной.
Коль враг Бушара победит, погибнем все мы. Нужно
На войско графа де Фуа мечи обрушить дружно».
Сказали рыцари Креста, что примут бой как должно.
10 И вот, забрало опустив и меч не пряча в ножны,
Под носом у тулузских войск, дремавших бестревожно,
Покинул крепость граф Монфор, внутри нее надежный
Оставив гарнизон.
Лесса 101
Монфор идет на помощь
Пришпорив доброго коня, раскрыв шелка знамен,
Повел своих баронов в бой отважный граф Симон.
И осажденный гарнизон, скажу вам не в обман,
К тому готов был, что на штурм пойдет тулузский стан.
5 Уж скоро дрогнет свод небес и ад услышит стон!
Файдиты, рыцарей узрев, что славят Божий трон,
Вмиг пали духом. Понял всяк: ход битвы предрешен.
Французы, славя Божий крест, несли врагу урон.
«Монфор!» — вот был их клич.
Лесса 102
Монфор пришпорил скакуна и обнажил свой меч.
Он бил клинком, как дровосек, рубил с обоих плеч.
Никто не мог, я вам клянусь, Монфора превозмочь.
Сдавались в плен еретики или бежали прочь.
5 Себя в бою они вели как жалкий сброд точь-в-точь,
Ни плоть не смели защитить, ни душу уберечь,
Когда их рыцари Креста рубили во всю мочь[284].
Победа к трусу не придет, она — отваги дочь!
Фуа, в отличье от других, не сник от неудач.
10 Он щит разбил, сломал копье, столь был в бою горяч,
Но все ж меча не опустил, что, словно пламя, жгуч.
Пусть и сеньора Порада коснется славы луч.
Когда французы в край пришли, повсюду сея плач,
Синицу он не променял на журавля меж туч,
15 Но биться с недругами стал, отважен и могуч.
Когда бы так же делал всяк, равно бедняк, богач,
То никогда б, я вам клянусь, не протрубил трубач
Победу для Монфора.
вернуться
281
вернуться
282
вернуться
283
вернуться
284