Лесса 159
Пустились рыцари в Бельгард дорогою прямой,
Заняв конюшни лошадьми, вломились на постой
В дома, где стали пировать, разжившись там едой.
Ходил дозором день и ночь вкруг замка часовой,
5 Ведь знали рыцари Креста, ручаюсь головой,
Что их не любит весь Прованс, Марсель грозит войной,
Но и Бокер, и Монпелье — то ж случай не иной.
В Бокере нынче смех в ходу и шутки все слышней...
Чем лучше обстоят дела, тем люди веселей.
10 В почете там каменотес и зодчий-грамотей,
Идет строительство стены и брустверов на ней,
Преград и каменных зубцов, которых нет прочней.
Вот наконец к войне готов прекрасный город сей.
Там тьма метательных машин, большой запас камней,
15 В руках у многих горожан сверкает сталь мечей;
Бойцы, все входы перекрыв, уж не сомкнут очей!
К тем входам рыцарям Креста не подобрать ключей.
На Роне встав, отборный флот с его командой всей
Бокерский замок осадил, не знавший бед досель.
20 Призвал отважный юный граф на помощь всех друзей,
Клич кинул ленникам своим, велел гонцам скорей
Дать весть повсюду, где ни есть, по всей земле большой,
Тем, кто до золота охоч, до сбруи даровой,
Сказав, что в битве за Бокер получат всё с лихвой.
25 Печален стал Ламбер Лиму, долг выполняя свой.
К себе он рыцарей призвал, скорбя над их судьбой,
И так товарищам сказал, имея нрав прямой:
«Сеньоры, здесь мы взаперти, нам замок стал тюрьмой.
Мосты, подходы, путь к реке, к ее воде живой,
30 Враг так надежно захватил, что мимо сторожей
Коль есть дорога, то она для птиц, а не мужей.
Боюсь, что камни катапульт добавят нам скорбей,
От них и панцирь не спасет. Однако не робей
И прячься за уступ стены, за бруствер боевой
35 И в схватке недруга губи железом и смолой!
Хоть смертоносна и праща, но смерть от жажды злей...
Нам не дает пройти к воде армада кораблей.
Но хватит хлеба и вина еще на много дней,
А если будем голодать, съедим своих коней.
40 Нас осаждает юный граф, изгнанник молодой.
Он хочет править здесь один, храним своей звездой.
Нельзя на мир с ним уповать, сие грозит бедой,
Пожалуй, лучше смерть, чем плен, хоть выбор не простой.
Однако храбрый граф Симон, сей паладин седой,
45 Врага любого побеждал, сколь ни хитрил злодей,
От слов к делам переходил, не тратя зря речей,
И нас он вырвет, видит Бог, из рук у палачей».
И так сказал Ренье Шодрон, суров был голос чей:
«Друзья! Гильом Короткий Нос на что боец лихой,
50 Но вспомним, сколь он претерпел, тесним врагов толпой[485].
И все, как то нам долг велит, пойдем на смертный бой,
Дабы ни Франция, ни граф, сеньор наш дорогой,
Нас не могли бы упрекнуть. В раю найдет покой
Сраженный в схватке паладин. В плену же ад сплошной!
55 Там тот счастливец, кто скорей окончит путь земной».
«Желаю, — молвил капеллан, — нам всем судьбы иной».
Полями ехал граф Монфор, спешил тропой лесной...
Друзей и ленников своих — всех звал он за собой.
Стекались рыцари к нему, как с гор ручьи весной.
60 Бароны, шпоря лошадей, скакали в дождь и зной,
Пока не прибыли в Бокер, чтоб встать в единый строй.
Сам Ги, отважный паладин, Симона брат родной,
Учтиво рыцарей встречал за городской стеной.
Отставший, слыша зов трубы, шел к цели тем верней...
65 И каждый, глядя на Бокер, мог видеть там людей,
Застывших грозно у бойниц, в укрытьях галерей,
Близ колокольни — Божий храм, и замок чуть левей,
И там, на башне, стяг со львом во всей красе своей.
Монфор от горя и тоски стал черных туч черней.
70 Своим баронам он велел развьючить лошадей
И место в рощах и садах расчистить поживей,
Дабы палатки и шатры разбить среди ветвей.
Пошла осада с двух сторон, тут только не зевай.
Монфор ударил на Бокер, поставив жизнь на край,
75 Однако Бог на небесах все видит, так и знай.
Господь за зло и за добро воздаст своей рукой,
Ведь с Истиной воюет Ложь и кровь течет рекой
В жестокой сей войне.
Лесса 160
В чем смысл жестокой сей войны? Тут есть простой ответ:
Бог власть и землю тем дает, в ком видит правды свет.
Пускай возвысился Обман, заткнув Закону рот,
Не вечно властвовать ему, возмездие грядет.
5 Пусть ныне Рыцарство и Честь унизил наглый сброд,
Но расцветает вновь цветок и семя плод дает.
И вот наследник молодой с Монфором спор ведет
За край, за вотчину свою, за весь свой древний род,
И Крест идет войной на Льва[486], что никнет от невзгод.
10 Монфор на воинский совет, скажу не наугад,
Мудрейших рыцарей своих позвал в зеленый сад;
Их было тридцать человек, всяк знатен и богат.
Перчатку поднял граф Монфор. Он был услышать рад
Совет и мнение всех тех, кто был ему как брат.
15 И молвил он такую речь, подъемля к небу взгляд:
«Взываю к Господу и к вам, бароны! Видит свет,
Что я печалюсь и скорблю. Ведь это сущий бред,
Что нападает на меня дитя в пятнадцать лет[487].
Он слаб и беден, но Господь ему удачу шлет,
20 Он отнял город у меня, собрав и рать, и флот,
И власть мою не признают бароны и народ.
Мне Церковь-мать передала права на сей феод,
Они ж «Тулуза!» мне кричат, пустив оружье в ход.
Всю жизнь я Господу служил, свой не щадя живот,
25 А так ли заповеди блюл сей юный сумасброд?
Иль он достойнее меня? Нет, все наоборот!»
«Опомнись, граф, — сказал Ален[488], — ты горд себе во вред.
Оставь намеренья свои, от коих спасу нет!
Мы все успеем поседеть, штурмуя сей оплот,
30 Мы здесь теряем время зря, награда нас не ждет.
Клянусь, твое упрямство, граф, к добру не приведет.
Скажу я более того: Бог на тебя сердит!
Считают все, что неспроста юнец тебя теснит,
Ведь ты уверовал в обман, забыв и честь, и стыд.
35 Тулузский граф, хотя и юн, совсем юнец на вид,
Но так воспитан и умен, красив и родовит,
Что покровители его, а им потерян счет,
На чашу бросили весов всю власть, весь свой доход,
И я предвижу не шутя его звезды восход.
40 С Бертраном, с Ричардом родство[489] хранит его от бед,
Он благороден и велик, хотя не стар, не сед.
Все рыцарство пойдет за ним. Прими же мой совет.
В том, что теснят тебя враги, ты сам и виноват.
Скорей пошли в Бокер послов, что складно говорят,
45 Пусть всех людей и лошадей бокерцы возвратят,
За это город им отдай. Ведь мысли их лежат
В том направлении, в каком доступны мир и лад.
Сей выход, граф, устроит всех, коль сердце мне не лжет:
И без Бокера у тебя земли невпроворот».
50 «Сеньор, — ответствовал Симон, о ком молва идет, —
Совсем не к месту твой совет, в нем есть измены яд.
Скорее будут все мечи в крови по рукоять,
Чем я бокерцам уступлю. Получат укорот
Враги, и, в том сомненья нет, на них мой гнев падет.
55 Юнцу вдвойне я отомщу, поймет он свой просчет!
Меж тем и в трусости меня никто не упрекнет.
Я буду город осаждать семь лет[490] из года в год
И с ним по-свойски поступлю, когда придет черед».
Я вам скажу, что граф Монфор спокоен был навряд,
60 Когда велел своим бойцам, пришедшим для осад,
Возвесть вкруг станов боевых поболее оград,
Дабы и конь не одолел высоких тех преград.
Когда же вечер наступил и стал тускнеть закат,
Везде, снаружи и внутри, раздался шум, набат,
65 Запели трубы и рога. Задумал супостат
Затеять утром бой.
вернуться
485
вернуться
486
вернуться
487
вернуться
488
вернуться
489
вернуться
490