Песнь о крестовом походе против альбигойцев

Лесса 21

Крестоносцы жестоко расправляются с жителями Безье

Вся знать из Франции самой, оттуда, где Париж,
И те, кто служит королю, и те, кто к Папе вхож,
Решили: каждый городок, где угнездилась Ложь[99],
Любой, который ни возьми, сказать короче, сплошь,
5 На милость должен сдаться им без промедленья; те ж
Навек закаются дерзить, чья кровь зальет мятеж.
Всех, кто услышит эту весть, тотчас охватит дрожь,
И не останется у них упорства ни на грош.
Сдались Фанжо и Монреаль и остальные тож![100]
10 Ведь взять Тулузу и Альби, что к обороне гож,
Вовек французы не смогли б, когда бы на правеж
Они не отдали Безье, хоть путь сей нехорош.
Во гневе рыцари Креста велели черни: «Режь!» —
И слуг никто не удержал — ни Бог, ни веры страж.
15 Алтарь безьерцев уберег не больше, чем шалаш,
Ни свод церковный их не спас, ни крест, ни «Отче наш».
Чернь не щадила никого, в детей вонзала нож,
Да примет Бог те души в рай[101], коль милосерд к ним всё ж!
Столь дикой бойни и резни в преданьях не найдешь[102].
20 Не ждали, думаю, того от христианских душ.
Пьяна от крови, чернь в домах устроила грабеж
И веселилась, отхватив себе изрядный куш.
Но знать воришек и бродяг изгнала вон, к тому ж
Ни с чем оставив босяков и в кровь избив невеж,
25 Чтоб кров добыть для лошадей и разместить фураж.
Лишь к сильным мир сей благ.

Лесса 22

Сперва решили босяки, чернь и ее вожак,
Что век им горя не видать, что стал богатым всяк.
Когда ж остались без гроша, они вскричали так:
«Огня, огня!» — ведь зол на всех обманутый дурак.
5 Они солому принесли, сложив костры вокруг,
И разом вспыхнул город весь от этих грязных рук,
И шел огонь во все концы, сжимая страшный круг.
Вот так когда-то сам Камбре богатый город сжег
И хуже сделать сгоряча, я вам скажу, не мог,
10 За что его бранила мать[103], а он, себе не друг,
Ей чуть пощечину не дал, как бьют в досаде слуг.
Вся рать, спасаясь от огня, бежала в дол и лог.
Французской знати не пошла ее победа впрок,
Ведь все пришлось оставить им, а был там не пустяк.
15 Все то, что привлекает взгляд, в чем виден толк и прок,
Вы там смогли бы отыскать, не будь пожар жесток.
Собор, что строил мэтр Жерве, уж верно, долгий срок,
Внезапно треснул что каштан, который жар допек,
Лишь камни собирай.

Лесса 23

Оставив позади разоренный Безье, крестоносцы отправляются на осаду Каркассонна

По мненью тех, кто там бывал, в Безье был сущий рай,
Французы всякого добра нашли там через край,
И столько взяли бы с собой, что хоть из рук бросай,
Когда б не предводитель слуг, не сброд его босой.
5 Но те Безье сожгли дотла, дома, собор святой,
Церковный хор, что мессы пел, и женщин, и детей,
Прелатов в ризах дорогих и остальных людей.
Бароны пробыли три дня на зелени полей[104],
А на четвертый день по ним пустились силой всей
10 В поход, и не было препон для их прямых путей.
Взлетали стяги и вились подобьем птичьих стай...
И вот во вторник, солнца диск едва задел за край,
Бароны видят Каркассонн[105], где злее нет вестей,
Чем вести о резне в Безье — вы знаете о ней.
15 Виконт равнину озирал с высоких галерей[106],
Повсюду видя столько войск, сколь от начала дней
На свете не было и нет. Виконт созвал друзей,
Что не уступят никому во время схватки злой.
«Сеньоры, сядем, — рек виконт, — на боевых коней,
20 Поедем во поле узнать, чей меч других длинней,
Чей крепче рыцарский удар и чей скакун резвей.
Побьем французов! Ведь врагов по всей равнине сей
Мы к ночи сможем разогнать, их разгромив на ней.
Удачи трусу нет».

Лесса 24

Однажды вечером, собрав баронов на совет,
Виконт сказал, что дело слуг — смола и арбалет,
Что нужно в схватке боевой проверить крепость лат.
«Клянусь, — сказал Пейре Рожер, сеньор де Кабарат[107],
5 Вести с врагом открытый бой никто из нас не рад,
Ведь мы получим перевес едва ли и навряд.
Как только завтра поутру французы поедят,
Они, скажу вам не в укор, пить вскоре захотят.
Есть возле города родник. Коль мы их встретим тут,
10 Клянусь, ни шлемы, ни мечи французов не спасут».
Решили все, что только так спасут свой дом и сад
И, безрассудство не ценя, сторожевой отряд
Послали на охрану стен, столь прочных, говорят,
Что сам великий Карл, король, грозней других стократ,
15 Не мог в них бреши проломить ни в зной, ни в зимний хлад.
Семь лет он город осаждал, терпя и мор, и глад,
И вовсе уж осаду снял, но рухнул башен ряд.
Когда б не обернулся Карл, пред коим нет преград,
Чтоб напоследок только раз на город бросить взгляд,
20 Он ввек его б не взял![108]

99

Ложь. — Здесь: ересь.

100

Сдались Фанжо и Монреаль и остальные тож! — Участь Безье так напугала окрестных жителей, что они стали покидать свои города и селения, оставляя их крестоносцам. Между Безье и Каркассонном крестоносцы захватили около ста оставленных жителями крепостей с запасами провианта.

101

Да примет Бог те души в рай... — Когда перед штурмом Безье легата Арно Амори спросили, как отличить еретика от католика, тот ответил: «Убивайте всех, Господь признает своих!» По донесениям легатов, число жертв резни в Безье достигло 20 тыс. человек, но, по мнению ряда историков, цифра эта условна и обозначает «огромное множество». Хронист Пьер из Во-де-Сернея указывает, что в церкви Св. Магдалины погибли 7 тыс. человек.

102

Столь дикой бойни и резни в преданьях не найдешь. — Намек на погромы, которые устраивали мусульмане во время набегов на Лангедок и Прованс в VIII—IX вв.

103

...когда-то сам Камбре богатый город сжег... | За что его бранила мать... — В сохранившейся рукописи (XII в.) французской эпической песни о Рауле де Камбре, редакция которой принадлежит труверу Бертоле из Лана, не упоминается ни о ссоре героя с матерью, ни о сожжении богатого города. В той версии Рауль сжигает монастырь, настоятельницей которого является мать его оруженосца Бернье.

104

Бароны пробыли три дня на зелени полей... — В лагере под стенами Безье.

105

...во вторник ~ Бароны видят Каркассонн... — 28 июля 1209 г. под стены Каркассонна прибыл авангард крестоносцев, а к 1 августа подошли основные силы.

106

Виконт равнину озирал с высоких галерей... — На крепостной стене Каркассонна, вдоль которой проходил дозорный путь, были сооружены крытые галереи, защищавшие от вражеских стрел и метательных снарядов.

107

Пейре Рожер, сеньор де Кабарат — вассал графа Тулузского; покровительствовал катарам, вел партизанскую войну против французов до 1229 г. Его замки Кабарат, Сюрдеспин, Кертине и Тур Режин (иначе именуемые замками Ластурс, по названию соседнего с ними селения), расположенные на вершинах обрывистых склонов, преграждали путь в долину реки Орбьель и край Кабардес. После падения Терма Пейре Рожер, понимая, что выдержать осаду ему не удастся, передал свои замки Монфору в обмен на владения в равнинной части виконтства Безье, но в 1218 г., после смерти Монфора, вновь захватил их. Окончательно замки Ласгурс перешли к французам в 1229 г.

108

Когда б не обернулся Карл, пред коим нет преград, | Чтоб напоследок только раз на город бросить взгляд, | Он ввек его б не взял! — Согласно преданию, когда после долгой и безуспешной осады захваченного сарацинами Каркассонна Карл Великий, уходя вместе с войском, в последний раз обернулся, крепостная башня рухнула, решетка на воротах рассыпалась, и город сдался христианскому императору. Этот эпизод упомянут в окситанском романе в прозе «Филомена» (нач. XIII в.) и его латинской версии (см.: Gesta Caroli Magni 1898/1977).