Владыку Нидерландов провел лесной тропой
Туда, где дичь водилась в обилии таком,
Что за собакой поспевал герой с большим трудом.
Но хоть зверей немало в чащобе поднял пес,
Им всем удар смертельный сын Зигмунда нанес:
Был скакуна любого резвее конь под ним,
И сам он - тоже не чета охотникам другим.
Во всяком деле Зигфрид примером всем служил.
Он первым в это утро добычу уложил:
Был им подсвинок дикий без промаха сражен.
Затем на льва огромного в лесу наткнулся он.
Зверь, вспугнутый собакой, прочь от людей пустился,
Но богатырь проворно за лук тугой схватился,
И, трижды прыгнув, хищник на землю мертвым пал,
За что от спутников храбрец наслушался похвал.
Стрелою златоперой пронзенные насквозь,
Свалились тур матерый, четыре зубра, лось.
От Зигфрида ни разу не ускользнула дичь
Ведь даже лань его скакун мог на бегу настичь.
Вновь след взяла собака, но в тот же миг она
Метнулась в гущу леса, завидев кабана.
Спасая пса, охотник помчался к зверю вскачь,
И ринулся на смельчака разгневанный секач.
Взмахнул мечом воитель, и вепрь свалился с ног.
На свете только Зигфрид свершить такое мог.
Пока, над зверем стоя, собаку он свистел,
Слух о его деянии всю местность облетел.
Охотники взмолились: "Оставьте ради бога
На нашу долю, Зигфрид, добычи хоть немного,
Не то опустошите вы этот лес вконец".
И улыбнулся шутке их польщенный удалец.
В недавно тихой чаще стояли шум и гам,
И разносило эхо по долам и горам
Смех, крики, конский топот и тявканье борзых:
Бежало их две дюжины в тени дерев густых.
Зверей понастреляли богатыри немало
Ведь каждому хотелось во что бы то ни стало
Охотничьей удачей пред всеми отличиться,
Но с Зигфридом не удалось ни одному сравниться.
Однако постепенно сморил героев зной,
И потянулись к стану они тропой лесной.
Обильную добычу вез каждый зверолов,
И повара без отдыха трудились у костров.
Распорядился Гунтер гостей поторопить
Пора уж им вернуться и силы подкрепить,
И громко рог призывный разнес повсюду весть
О том, что хочет государь за стол с друзьями сесть.
Тут ловчий нидерландцу сказал: "Прошу прощенья,
Но я раскаты рога заслышал в отдаленье,
А это знак, что Гунтер нас на привале ждет".
Так молвил он и рог к губам приблизил в свой черед.
Ответил смелый Зигфрид: "Туда и поспешим".
Пустилась свита следом за королем своим,
Но тут медведя поднял внезапный стук копыт,
И крикнул витязь, услыхав, как грозный зверь рычит:
"Мне здесь медведь попался. Спустите пса, друзья.
Изрядно распотешу всех наших нынче я,
Живым и целым зверя доставив на привал.
Боюсь я только одного - чтоб он не убежал".
Со сворки пса спустили, нырнул в кусты медведь,
За ним помчался Зигфрид, но не преодолеть
Коню лихому было кустарника густого,
И зверь уже надеялся удрать от верхового.
На землю спрыгнул витязь, и через краткий миг
Беспечного медведя он на бегу настиг,
Но не убил, не ранил, а только взял живьем,
Связал покрепче и к седлу приторочил ремнем.
Ни зубы в ход, ни когти медведь пустить не мог.
К охотничьему стану повез его седок
В надежде распотешить товарищей своих.
Как ликовал тогда герой, как был красив и лих!
Как царственно и гордо он ехал через бор!
Клинок его широкий свисал до самых шпор.
Рог с золотой насечкой носил он на боку
И тяжкое копье в руке вздымал на всем скаку.
Охотника нарядней не видел мир дотоле.
Пошел у нидерландца на шапку мех соболий.
Из шелка цвета угля был у него кафтан,
Обвит тесьмою дорогой вместительный колчан.
От этого колчана струились ароматы
Был шкурою пантеры отделан он богато.xv
Лишь сам могучий Зигфрид свой смертоносный лук
Мог натянуть без ворота, одною силой рук.
На плащ его роскошный из выдровых мехов
Нашиты были сверху меха других цветов.
Был этот плащ просторный и легок, и хорош,
И канителью золотой насквозь прострочен всплошь.
Как мы уже сказали, меч Зигфрида стальной
Изрядной отличался длиной и шириной
Любые шлемы Бальмунг в сраженье пробивал.
Так ехал, весел и могуч, охотник на привал.
Еще одно поведать о нем я не успел.
Колчан его ломился от златоперых стрел,
Чей острый наконечник был шириною в пядь.
Кто сбит такой стрелою с ног, тому уже не встать.
К охотничьему стану примчался вихрем оп,
И ринулись бургунды к нему со всех сторон.
На землю спрыгнув, витязь им бросил удила.
Привязан был большой медведь к луке его седла.
Он снял со зверя путы. Разинул пленник пасть,
Расправил с ревом лапы и восвояси шасть.
Залаяли собаки, раздались вопли слуг,
И начался переполох на всей опушке вдруг.
В испуге удирая куда глаза глядят,
Зверь забежал на кухню, рассеял поварят,
В костры поопрокинул котлы и вертела.
Эх, сколько яств из-за него испачкала зола!
С мест повскакала челядь, вскочили господа.
Медведь остервенился, и приказал тогда
Король ему вдогонку со свор спустить борзых.
Уж то-то славный был денек у витязей лихих!
За копья и за луки охотники взялись.
Они за зверем долго по зарослям гнались,
Но выстрелить боялись, чтоб не поранить псов.
Весь лес гудел от топота и громких голосов.
Медведь прибавил ходу, спасаясь от собак.
Не удавалось людям настичь его никак.
Лишь муж Кримхильды зверя в лесной глуши нагнал,
Убил мечом и приволок обратно на привал.
Бургундов в изумленье проворством он привел.
Тут пригласил хозяин охотников за стол,
И на лугу зеленом они уселись в круг,
И потянулась с яствами к ним вереница слуг.
Любое угощенье в достатке было там,
И если б не забыли вина подать гостям,
Чему виной не скупость, а умысел дурной,
Гордиться бы хозяин мог, что задал пир такой.
"Дивлюсь я, - молвил Зигфрид. - Еды довольно тут,
А вот вина упорно к столу не подают.
Коль этак принимают охотников у вас,