Кримхильду вид их яростный перепугал до слез.
Как сердце скорбь о муже несчастной ни гнела,
Она о нибелунгах не думать не могла
И, зная, что бургунды в бою раздавят их,
Увещевать по-дружески взялась друзей своих:
"Что, государь мой Зигмунд, вам в голову пришло?
У Гунтера вассалов несметное число,
И, если вы решитесь ударить на него,
Полягут наши витязи здесь все до одного".
В ответ бойцы сомкнули еще тесней ряды.
Их удержать пыталась она на все лады
То просьбой, то приказом, но ей никто не внял:
Не слышен голос разума тому, кто в ярость впал.
Она сказала свекру: "Вам выждать есть расчет,
Пока удобный случай судьба нам не пошлет.
Когда известен станет виновник преступленья,
Он у меня не избежит заслуженного мщенья.
Теперь еще не время злодея покарать.
У королей бургундских неисчислима рать
По тридцать рейнцев выйдет на каждого из вас,
Но по заслугам им Господь воздаст в свой срок и час.
Прошу вас, милый свекор, не покидать меня,
И пусть мне наши люди по наступленье дня
В гроб положить помогут супруга моего".
"Да будет так", - ответили ей все до одного.
Поведать вам словами удастся мне едва ли,
Как безутешно дамы и витязи рыдали.
Вормс оглашен их плачем был из конца в конец,
И горожане толпами сбегались во дворец.
Скорбел в столице каждый с гостями наравне.
Никто не мог ответить, как и по чьей вине
Погиб бесстрашный Зигфрид, пример всем удальцам.
Простолюдинки вторили рыданьям знатных дам.
Из золота литого, а также серебра
Гроб кузнецы герою ковать взялись с утра.
Был полосами стали обшит надежно он.
Как завопили женщины, услышав в кузне звон!
Когда настало утро и небо заалело,
Кримхильда приказала нести к собору тело
Того, кто был при жизни ей богом дан в мужья.
Вслед за носилками, в слезах, шли все ее друзья.
С высоких колоколен полился звон волной,
К заупокойной службе сзывая люд честной.
Явился к храму Гунтер с толпой своих бойцов.
Пришлось и злому Хагену прийти на скорбный зов.
Король Кримхильде молвил: "Сестра, тебя мне жаль.
Нас всех преисполняет безмерная печаль.
Скорбеть мы будем вечно по мужу твоему".
Несчастная ответила: "Скорбеть вам ни к чему.
Когда бы вы и вправду к сестре питали жалость,
Я б о супруге милом сейчас не убивалась.
Зло не произошло бы, не поощряй вы зла.
Ах, лучше бы не Зигфрид мой - сама я умерла!"
Прибавила Кримхильда в ответ на речи брата:
"Нетрудно оправдаться тем, кто не виноваты:
Им нужно только к трупу вплотную подойти,
Чтоб подозренья от себя навеки отвести".xvi
Не раз случалось чудо на памяти людей:
Едва лишь приближался к убитому злодей,
Как раны начинали опять кровоточить.
Так удалось и Хагена в то утро уличить.
Чуть подошел он к телу, раскрылась рана вновь.
Заплакал вдвое громче весь Вормс, увидев кровь,
И только Гунтер молвил: "Здесь Хаген ни при чем.
Разбойниками Зигфрид был убит в лесу густом".
Кримхильда возразила: "Знакома с ними я.
Бог даст, отметят им, Гунтер, сполна мои друзья.
Меня лишили мужа ты сам и Хаген твой".
Тут гости - за оружие, и чуть не грянул бой.
Но молвила вассалам вдова: "Повременим".
Затем к останкам зятя, дабы проститься с ним,
Млад Гизельхер и Гернот приблизились в слезах,
И непритворная печаль читалась в их глазах.
Но начиналась служба, и труп внесен был в храм.
Мужчины, жены, дети - все ринулись к дверям.
Совсем сторонним людям - и тем был Зигфрид мил.
Не диво, что в тот день о нем весь город слезы лил.
Млад Гизельхер и Гернот сказали так: "Сестра,
Покойник не воскреснет, а скорбь унять пора.
Тебя мы не оставим, пока живем на свете".
Но утешенья не дали вдове и речи эти.
Закончили работу к полудню кузнецы,
И труп переложили с носилок в гроб бойцы,
Хоть долго это сделать Кримхильда не давала.
На то, чтоб убедить ее, ушло труда немало.
Был драгоценным шелком труп витязя накрыт.
Кто ни смотрел на тело, все плакали навзрыд.
В тоске великой Ута, и свита вместе с ней,
Печалилась о Зигфриде, славнейшем из мужей.
Имел друзей немало он и в стране врагов:
Едва был в гроб положен храбрейший из бойцов
И причет начал службу, как на помин души
Посыпались и золото, и медные гроши.
Но тут Кримхильда свите промолвила, скорбя:
"Я не хочу, чтоб люди в расход ввели себя
Из-за меня, злосчастной, и мужа моего.
Я на помин его души раздам казну его".
Совсем еще младенцев - и тех в тот день печальный
Деньгами оделили для лепты поминальной.
Шли вплоть до самой ночи друзья героя в храм.
Сто с лишним панихид над ним пропето было там.
Когда же смолкло пенье и все пошли домой,
Промолвила Кримхильда: "Пусть кто-нибудь со мной
Останется в соборе и бдит всю ночь до света
Над тем, с чьей смертью лишена я счастья в жизни этой.
Три дня, три ночи в храме я проведу без сна
На мужа наглядеться я досыта должна.
Даст бог, за это время умру я в свой черед
И благодетельный конец моим скорбям придет".
Вернулись горожане под кров родной опять,
Кримхильда же осталась о муже горевать.
Лишь причет, да монахи, да свита были с ней
В теченье этих горестных трех дней и трех ночей.
Тем было тяжелее над телом в храме бдить,
Что многим не давала печаль ни есть, ни пить,
Хоть Зигмунд яств немало принесть велел туда.
Да, с нибелунгами стряслась великая беда.
Все эти трое суток, как повествуют были,
Над гробом панихиду священники служили.
Зато из них беднейший стал богачом с тех пор
Так много золотой казны понанесли в собор.
А кто концы с концами сводил едва-едва,
Тем много тысяч марок пораздала вдова
Из денег, что оставил ей Зигфрид по кончине
Пусть на помин его души их тратят люди ныне.
Дабы не стерлась память о Зигфриде вовек,
Монастыри, а также недужных и калек
Кримхильда одарила участками земли.
В одежде новой от нее все нищие ушли.
Когда на третье утро обедня началась,