Я сообщу маркграфу сама свое решенье".
И королева впала вновь в печаль и сокрушенье.
Но Рюдегер почтенный как раз и вел к тому,
Чтоб повидаться с нею дозволили ему.
Маркграф умом был светел и жизнью умудрен,
И в том, что убедит вдову, не сомневался он.
Когда заутра в храме обедня отошла,
Народ взглянуть сбежался на гуннского посла,
Который вел к Кримхильде богатырей своих
В доспехах раззолоченных и платьях дорогих.
Всю ночь прогоревала, глаз не сомкнув, она,
А утром рано встала и села у окна.
Обычный вдовий траур был, как всегда, на ней,
Зато уж женщины ее оделись попышней.
Вошел лишь сам-двенадцать в покои к ней маркграф,
И встретила Кримхильда, поспешно с места встав,
Его у самой двери с радушием большим,
Чтоб показать, как глубоко вошедший ею чтим.
На стулья указала вдова своим гостям.
Вокруг нее сидело немало милых дам,
Зато вельмож бургундских там было не видать,
Коль Эккеварта смелого и Гере не считать.
Там не цвели улыбки, не раздавался смех
Сочувствие к Кримхильде переполняло всех.
У ней промокло платье от горьких слез насквозь,
Что зоркому бехларенцу заметить удалось.
Посол возвысил голос, такую речь держа:
"Дозвольте мне с друзьями подняться, госпожа,
И, перед вами стоя, вам сообщить ту весть,
Из-за которой мы, гонцы, и очутились здесь".
Она в ответ: "Вас видеть я рада всей душой
И вам внимать готова с охотою большой:
Всегда приятно слушать подобного посла".
Но догадались многие, что весть ей не мила.
Бехларенский правитель сказал вдове тогда:
"Со свитою достойной прислал меня сюда
Мой повелитель Этцель, чтоб вам поведал я,
Что просит он, Кримхильда, вас избрать его в мужья.
Он вам любовь и дружбу решился предложить,
Чтоб в мире и согласье до смерти с вами жить,
Как жил с покойной Хельхой, владычицей моей,
Которую оплакивал немало долгих дней".
Ответила Кримхильда: "Маркграф, не стал бы тот,
Кто знает, как жестоко печаль вдову гнетет,
Просить, чтоб согласилась она на брак с другим.
Ведь мною лучший из мужей когда-то был любим".
Посол не отступился: "Когда душа болит,
Ничто ее быстрее и лучше не целит,
Чем преданная дружба и верная любовь.
Найдите мужа по сердцу, и оживете вновь.
Король мой - обладатель двенадцати корон.
Вас, став супругом вашим, венчает ими он,
И всем распоряжаться вы будете вольны
В тех трех десятках государств, что им покорены.
Коль сесть вам доведется на Этцелев престол,
У вас, как и у Хельхи, - так продолжал посол,
На службе будет много прославленных бойцов
И много девушек и дам из княжеских родов.
Вас Этцель заверяет, коль вы на брак согласны,
Что даст страною править вам столь же полновластно,
Как управляла Хельха, пока была в живых.
Хозяйкою вы будете у нас в делах любых".
Сказала королева: "Могу ли я опять,
Изведав столько горя, в супружество вступать?
Так много слез пролито по смерти мужа мной,
Что больше никому по гроб не стану я женой".
Но гунны возразили: "Не говорите так.
Почет, богатство, счастье - все принесет вам брак.
Желанья ваши будет предупреждать супруг,
А у него достаточно и ленников и слуг.
Из дев, служивших Хельхе, и тех, что служат вам,
Себе такую свиту составите вы там,
Что будут к вам съезжаться бойцы из разных стран.
Не отвергайте наш совет: от всей души он дан".
Она в ответ учтиво: "Беседу мы прервем,
Но коль вы утром снова ко мне придете в дом,
Вам сообщить смогу я решение свое".
И гуннские воители покинули ее.
Когда ушли на отдых все спутники посла,
Кримхильда Гизельхера и Уту призвала
И твердо объявила, что замуж не пойдет
И что в тоске по Зигфриду весь век свой проведет.
Но Гизельхер промолвил: "Сказали гунны мне,
И этому я верю, сестра моя, вполне,
Что ты печаль забудешь, став королевой их.
Как ни суди об Этцеле, завидный он жених.
От Роны вплоть до Рейна он всех людей славней.
От Эльбы и до моря нет короля сильней.
Ты радоваться будешь, что обвенчалась с ним
Положит этот брак конец страданиям твоим".
"Что говоришь ты, брат мой? - воскликнула вдова.
Осталось мне лишь плакать, покуда я жива.
Украсить двор супруга собой не может та,
Кем навсегда утрачена былая красота".
Тут ласково сказала ей королева-мать:
"Должна совету братьев, дитя мое, ты внять.
Себе ж на благо, дочка, друзей своих послушай,
А то уж слишком долго скорбь тебе терзает душу".
Подумала Кримхильда, что будет вновь она
Казною и одеждой всех одарять вольна,
О чем напрасно Бога молила много раз,
С тех пор как Зигфрид, муж ее, безвременно угас.
Но тут же спохватилась: "Коль христианка я,
Язычника невместно мне избирать в мужья,
Не то моим уделом до смерти будет стыд.
Нет, гунн своим могуществом меня не соблазнит".
На том и порешила почтенной Уты дочь,
Однако размышляла еще весь день и ночь
И плакала в постели до самого утра,
Пока идти к заутрене ей не пришла пора.
Три короля бургундов туда явились тоже
И речь вели с Кримхильдой, идя из церкви Божьей,
О том, что руку гунна ей отвергать не след,
Но не обрадовал вдову их дружеский совет.
Посланцев пригласили в покои к ней затем,
А так как ожиданье наскучило им всем,
То, чтоб скорей услышать в ответ иль "нет", иль "да"
И распроститься с вормсцами на долгие года,
Решил покончить с делом немедленно маркграф,
Хозяевам радушным и их сестре сказав,
Что медлить он не может - не близок путь домой.
Был встречен у порога сват Кримхильдою самой.
Учтиво и любезно он стал просить ее
Ему поведать тотчас решение свое
Ведь он еще не знает, что Этцелю сказать,
Но от Кримхильды услыхал бехларенец опять,
Что в брак вступать вторично у ней охоты нет.
"Вы, госпожа, неправы, - промолвил он в ответ.
Зачем вам бесполезно свою красу губить,
Когда могли бы счастливы вы с новым мужем быть?"
Но просьбы были тщетны, покамест наконец