Взяв за руки друг дружку, они вступили в зал.
Размером и убранством он взоры поражал.
Шумел Дунай привольный под окнами его.
Там отдыхали путницы все утро дня того.
Не знаю я, как время девицы коротали,
Однако мне известно, что витязи роптали:
Бургундам надоело подолгу женщин ждать,
Бехларенцы ж мечтали их в пути сопровождать.
Так тронула Кримхильду заботливость посла,
Что юной маркграфине она преподнесла
Запястья золотые, двенадцать штук числом,
И платье лучшее свое с узорчатым шитьем.
Хоть клада нибелунгов пришлось лишиться ей,
Она, как встарь, умела привлечь к себе людей
И, в скудости оставшись по-прежнему щедра,
Нашла подарки для всего маркграфова двора.
На это Готелинда ответила ей тем,
Что воинам бургундским, без исключенья всем,
Вручила на дорогу и праздничный наряд,
И много дорогих камней, слепивших блеском взгляд.
Когда, откушав, гостья садилась вновь в седло,
Хозяйка так любезно, сердечно и тепло
Ей выказать сумела почтение свое,
Что в благодарность обняла Кримхильда дочь ее.
А девушка сказала: "Я знаю наперед,
Что к вам меня родитель с охотою пошлет,
Коль быть придворной вашей вы разрешите мне",
Чем гостье и дала понять, что ей верна вполне.
Простившись с Готелиндой и юной маркграфиней,
Кримхильда сесть велела на скакунов дружине
И двинулась со свитой к ограде городской,
И долго им бехларенки махали вслед рукой.
Бургундки с ними больше ни разу не встречались.
Без остановок гости до замка Мёльк домчались.
Его владелец Астольд ждал на дороге их.
Велел он им подать вина в сосудах золотых.
От Астольда Кримхильда узнала, что должна
Спускаться вдоль Дуная на Маутерн она,
А там уж не собьются с дороги поезжане:
Везде австрийцы их встречать сбегаются заране.
Простился там епископ с племянницей своей
И пожелал, чтоб с мужем жилось счастливо ей
И чтоб она, как Хельха, о подданных пеклась.
Да, высоко теперь опять Кримхильда вознеслась!
На Трайзен прибыл поезд, когда зардел закат.
Бехларенцев оттуда отправили назад
Уже спешили гунны к реке навстречу им.
Они невесту встретили с почтением большим.
Владел там Этцель замком на берегу речном,
И королева Хельха живала часто в нем.
Богат, просторен, крепок, к тому ж красив на вид,
Тот замок Трайзенмауэр весьма был знаменит.
Кримхильда стала Хельхе преемницей достойной
По щедрости бургундка была ровня покойной,
За что ее и чтила вся гуннская страна,
Где после долгих бед душой воспряла вновь она.
Себя прославил Этцель так, что из всех краев
К его двору стекалось немало удальцов.
Был с каждым он приветлив, учтив и щедр без меры,
Будь то боец языческой иль христианской веры.
Такого не увидишь теперь уже вовек.
Любой, владыке гуннов служивший человек,
Какой бы он при этом ни соблюдал закон,
Был Этцелем за преданность сполна вознагражден.
АВЕНТЮРА XXII. О ТОМ, КАК КРИМХИЛЬДА ОБВЕНЧАЛАСЬ С ЭТЦЕЛЕМ
Все те три дня, что в замке Кримхильда провела,
Клубами по дорогам густая пыль плыла,
Как будто загорелись окрестные поля.
То мчались в Трайзенмауэр вассалы короля.
Меж тем от приближенных узнал и сам король,
Забыв при этой вести былую скорбь и боль,
Что прибыла Кримхильда уже в его страну.
Немедля выехал встречать он новую жену.
Мчась по дорогам людным под гул разноязыкий,
Со свитою к Кримхильде летел король великий.
Его сопровождали бойцы из разных стран
Он взял с собой язычников, равно как христиан.
То на дыбы вздымая своих коней лихих,
То снова с громким криком пришпоривая их,
Скакали русы, греки, валахи и поляки.
Бесстрашием и ловкостью блеснуть старался всякий.
Из луков печенеги - они там тоже были
Влет меткою стрелою любую птицу били.
Вослед за их шумливой и дикою ордою
Бойцы из Киевской земли неслись густой толпою.
В Тульн, город на Дунае, что в Австрии стоит,
Стеклись встречать Кримхильду мужи, чьи речь и вид
Ей были незнакомы, - и все они потом
Из-за нее безвременно уснули вечным сном.
Вперед владыка гуннов послал с дороги к ней
Две дюжины вассальных князей и королей.
Любой из них был знатен, учтив, прославлен, смел
И Хельхину преемницу узреть скорей хотел.
Примчался в Тульн с дружиной из семисот бойцов
Валашский герцог Рамунг, храбрец из храбрецов.
С ним вместе прибыл Гибих, король большой страны.
Несли людей их быстрые, как птицы, скакуны.
Отважный Хорнбог тоже отправился вперед.
Ему вдогонку мчалось вассалов десять сот.
По гуннскому обычью наездники лихие
Влетели с громким гиканьем в ворота городские.
Датчанин Хаварт, Ирнфрид, тюрингский удалец,
И прямодушный Иринг, прославленный храбрец,
С достоинством предстали жене владыки их
В сопровожденье тысячи двухсот бойцов своих.
Привел за ними следом трехтысячный отряд
Высокородный Блёдель, что Этцелю был брат.
С осанкой горделивой вокруг бросая взор,
К своей невестке будущей он мчал во весь опор.
Затем явились Этцель и Дитрих Бернскийxvii с ним.
Скакали толпы гуннов за королем своим.
Воителям бесстрашным там не было числа.
Печаль Кримхильды сразу же при виде их прошла.
А Рюдегер промолвил: "Приехал ваш супруг.
Поцеловать вам надо его знатнейших слуг.
Не в силах удостоить вы этой чести всех,
Но тем, кого я назову, отказывать в ней грех".
Велел с седла на землю невесту снять посол.
С коня державный Этцель со свитою сошел.
Не в силах медлить дольше, заторопился он
Навстречу той, с кем разделить был счастлив власть и трон.
Слыхал я, что покуда они друг к другу шли,
Два знатных государя за нею шлейф несли.
Когда ж бургундка к гунну была подведена,
Поцеловала Этцеля приветливо она.
Сползла назад повязка с ее златых волос.
Пленительным румянцем лицо ее зажглось,
И всяк нашел, что Хельхи она еще милей.
Тут Блёдель первым пожелал расцеловаться с ней.