Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Если согласиться с Дамасом Инаром, видевшим в «Песни о Роланде» как бы предварение театра французского классицизма XVII века (в «Сиде» Менендес Пидаль усматривал предварение испанского национального театра Золотогo века), то поэмы о Гильоме предваряют другую струю французской литературы, скорее бурлескно-прозаическую. Сам облик Гильома, здоровяка, любящего застолье, не гнушающегося орудовать колом вместо меча, чем-то сродни персонажам Рабле и его последователей.

«Коронование Людовика» как бы открывает цикл сказаний о Гильоме д'Оранж. В ней возникает облик совершенного вассала, бескорыстно служащего своему сюзерену и своей родине. Сюжет поэмы вращается вокруг обстоятельств, связанных с восшествием на престол пятнадцатилетнего Людовика. Гильом расстраивает козни своевольных феодалов, своей рукой карает изменников, побеждает врагов Франции, коронует в Риме Людовика императором и, в апофеозе, женит его на своей сестре. Главная тема поэмы — поддержание целостности страны.

В «Нимской телеге» возникает тема монаршей неблагодарности. В ней повествуется о том, как Людовик награждает своих вассалов наделами. Забыт только Гильом. Гильом упрекает короля. Тот, пытаясь задобрить разгневанного вассала, предлагает ему четверть Франции. Гильом отказывается и требует города Ним и Оранж, находящиеся под властью сарацин. Он-де освободит эти города от неверных, освободит страдающих под их игом христиан. Король соглашается. Гильом собирает дружину и выступает в поход. Неприступный Ним он берет хитростью: переодевшись торговцем, он ввозит в Ним огромную бочку, в которую спрятаны его воины. Ночью они выходят из бочки и открывают городские ворота. Отдельные эпизоды поэмы написаны очень живо, с лукавым юмором. Если собрать поэмы о Гильоме воедино, то получится пространный стихотворный роман со сквозным героем. Поэмы о Гильоме, не сравнимые по своему значению с «Песней о Роланде», интересны тем не менее и как литературный памятник, и как поэтическое свидетельство о времени.

«Песнь о Роланде» и «Песнь о Сиде» называют «величественными вратами» в литературы Франции и Испании. Эпические поэмы и романсы, некоторые образцы которых читатель найдет в книге, свидетельствуют о том, что врата эти не стояли в чистом поле. Бурно зачиналась могучая многообразная литература.

Н. Томашевский

Песнь о Роланде [7]

Перевод со старофранцузского Ю. Корнеева.

I

¹ Король наш Карл[8], великий император,
Провоевал семь лет в стране испанской[9].
Весь этот горный край до моря занял[10],
Взял приступом все города и замки,
 ⁵ Поверг их стены и разрушил башни,
Не сдали только Сарагосу мавры.
Марсилий[11]‑нехристь там царит всевластно,
Чтит Магомета, Аполлона славит[12],
Но не уйдет он от господней кары.
Аой![13]

II

¹⁰ Однажды в зной Марсилий Сарагосский
Пошел искать прохлады в сад плодовый
И там прилег на мраморное ложе.
Вкруг — мавры: тысяч двадцать их и больше.
Он герцогам своим и графам молвит:
¹⁵ «Узнайте, господа, о нашем горе:
Карл‑император нам грозит разгромом.
Пришел из милой Франции он с войском[14].
А у меня нет силы для отпора,
И не хватает мне людей для боя.
²⁰ Совет подайте, мудрые вельможи,
Как избежать мне смерти и позора».
В ответ ему язычники — ни слова.
Не промолчал лишь Бланкандрен Вальфондский[15].

III

Блистал меж мавров Бланкандрен умом,
²⁵ На поле битвы был боец лихой,
Советом рад сеньеру был помочь.
Он говорит: «Оставьте страх пустой.
Отправьте к Карлу‑гордецу послов,
Клянитесь другом быть ему по гроб.
³⁰ Пошлите в дар ему медведей, львов,
Псов, соколов линялых[16] десять сот,
Верблюдов, мулов с золотой казной,
Что не свезут и пятьдесят возов.
Наемникам пускай заплатит он.
³⁵ Довольно нас он разорял войной,
Пора ему вернуться в Ахен вновь.
Скажите, что в Михайлов день святой
Там примете и вы завет Христов
И Карлу честным станете слугой.
⁴⁰ Захочет он заложников — пошлем.
Хоть двадцать их отправим в стан его.
Не пожалеем собственных сынов,
Пошлю я первый на смерть своего.
Уж лучше там им положить живот,
⁴⁵ Чем нам утратить славу, земли, кров
И побираться с нищенской сумой».
Аой!
^46-а [Язычники в ответ: «Совет хорош».][17]

7

Из всех национальных эпосов феодального средневековья наиболее цветущим и разнообразным является эпос французский. Он дошел до нас в виде поэм (общим числом около 90), из которых древнейшие сохранились в записях XII века, а наиболее поздние относятся к XIV веку Поэмы эти именуются «жестами» (от французского «chansons de geste», что буквально значит «песни о деяниях» или «песни о подвигах»). Они имеют различный объем — от 1000 до 2000 стихов — и состоят из неравной длины (от 5 до 40 стихов) строф или «тирад», называемых также «лэссами» (laisses). Строки связаны между собой ассонансами, которые позднее, начиная с XIII века, сменяются точными рифмами. Поэмы эти предназначались для пения (или, точнее, декламации нараспев). Исполнителями этих поэм, а нередко и составителями их были жонглеры — странствующие певцы и музыканты.

«Песнь о Роданде», самая знаменитая из героических поэм французского средневековья, сохранилась в нескольких списках, из которых наиболее важны следующие:

1. Так называемый «Оксфордский вариант», о котором один из исследователей сказал, что «ценность его превышает ценность всех других редакции, вместе взятых». Эта рукопись, иногда обозначаемая Digby 23 (по имени ее владельца, завещавшего всю свою коллекцию древних манускриптов библиотеке Оксфордского университета), сделана примерно в середине XII века довольно тщательно англо‑нормандским писцом с оригинала, диалект которого неясен, и дошла до нас в относительно хорошем состоянии. Она содержит 4002 ассонансированных стиха.

2. Венецианский ассонансированный текст по рукописи XIV века на французском языке с большой примесью итальянских слов и словесных формул: 6012 стихов.

3. Рифмованные тексты, представленные двумя группами рукописей: из Шатору и из библиотеки св. Марка в Венеции; из Парижской национальной библиотеки, из Муниципальной библиотеки г. Лиона и из библиотеки Trinity College в Кембридже; в каждой более 800 стихов. Все это — обычные для зрелого и позднего средневековья переработки старых редакций поэм с тенденцией к «романтическому» развитию сюжета.

Сохранилось также несколько иноязычных переводов «Песни о Роланде», восходящих к французским подлинникам, непосредственно нам неизвестным; из них стоит упомянуть так называемую «Карламагнуссагу», прозаическую компиляцию нескольких французских эпических поэм, выполненную около 1240 года по повелению норвежского короля‑просветителя Хакона V. Основой той ее части, которая соответствует «Песни о Роланде», послужила французская версия, довольно близкая к Оксфордской.

После многовекового забвения «Песнь о Роланде» была заново «открыта» в начале XIX века, в эпоху романтизма, для которого, как известно, был характерен интерес ко всему средневековому, «готическому».

Честь первого издания поэмы принадлежит французскому медиевисту Франсиску‑Ксавье Мишелю (1809–1887), который наткнулся на Оксфордскую рукопись, разбирая старинные манускрипты, хранившиеся в библиотеке Оксфордского университета. Издание это вышло в Париже в 1837 году («La Chanson de Roland ou de Roncevaux», du XII siècle; publièe pour la première fois d'après le manuscript de la Biblothèque Bodièienne d'Oxford, par F. Michel; «Песнь о Роланде, или Песнь о Ронсевальской битве», изданная Ф. Мишелем впервые по рукописи Бодлеянской библиотеки в Оксфорде). Критическое издание и перевод поэмы на современный французский язык осуществил в 1850 году Ф. Женен («La Chanson de Roland», poème de Thèroulde, texte critique accompagnè d'une traduction et de notes, par F. Gèriin; «Песнь о Роланде», поэма Турольда, критическое издание текста, перевод и примечания Ф. Женена).

В последующие годы во Франции «Песнь о Роланде» издавалась множество раз и многократно переводилась на современный французский язык; особого внимания заслуживает факсимильное издание Оксфордской рукописи, вышедшее в 1932 году в Париже с историческими и палеографическими примечаниями Ш. Самарана.

Несколько слов о русских переводах поэмы. Наиболее старые из них принадлежат Б. Алмазову (М., 1868) и А. Чудинову (Пг., 1917). Первый из них — вольный пересказ на основе французского перевода, второй — также весьма свободное прозаическое переложение, не дающее никакого представления о поэтическом звучании и образной системе подлинника.

Наоборот, большого внимания и высокой оценки заслуживают два других перевода: первый из них, выполненный Ф. де ла Бартом, был опубликован в 1897 году и затем неоднократно переиздавался, а второй, принадлежащий перу ученого‑филолога Б. И. Ярхо, вышел в 1934 году в издательстве «Асаdemia».

Помещенный в данном томе перевод Ю. Б. Корнеева выполнен по одному из новейших изданий, точно воспроизводящих Оксфордский текст («Das altfranzösische Rolandsiied nach der Oxfordcr Handschrift». Herausgegeben von Alfons Hilka. Dritte verbesserte Ausgabe, besorgt von Gerhardt Rohlfs. Halle (Saale).

Этот перевод, впервые напечатанный в 1964 году в серии «Литературные памятники», основан на следующих принципах: он выполнен силлаботоническим стихом — белым пятистопным ямбом — с соблюдением системы ассонансов; имена собственные приближены к современному звучанию, за исключением княжеских, которые даны, согласно обычаю, в условной латинизированной форме (Карл, Людовик и т. п.); но главная задача, которую ставил собой переводчик, — это верно передать эмоциональное и смысловое содержанние подлинника.

А. Смирнов

8

Карл — франкский король Карл Великий (768–814), коронованный в Риме в 800 г. императором Запада. Во время испанского похода императором он еще не был.

9

Провоевал семь лет в стране испанской — В 778 г. Карл Великий, имевший определенные политические и экономические интересы в северо‑восточной Испании, вмешался во внутренние раздоры испанских мавров. Призванный на помощь Иба аль‑Араби, мусульманским властителем на севере страны, которого сместил кордовский халиф Абдеррахман, стремившийся создать в Испании самостоятельную мусульманскую державу, Карл предпринял поход в Испанию, приведший к созданию испанской марки (пограничная область до Эбро). Поход Карла Великого в Испанию продолжался не семь лет, а лишь несколько месяцев. Однако вполне возможно, что еще до сложения «Песни о Роланде» эти семь лет были уже заполнены какими‑нибудь сказаниями о гибели Роланда и двенадцати пэров. Позже (в XIII в.) на итальянской почве (на смешанном франко‑итальянском языке) появились поэмы, описывающие этот период: «Вступление в Испанию» (первые пять лет) и «Взятие Пампелуны» (последние два года).

10

…до моря занял — До моря Карл в 778 г. не дошел; но его сын, будущий король Людовик Благочестивый, еще при жизни отца (801 г.) завоевал Барселону, расположенную у моря.

11

Марсилий — имя неясного происхождения, по форме скорее романское, чем арабское, быть может, вымышленное, а быть может, искажение имени Amoroz, как звали, согласно Эгинхару (IX в.), мавританского правителя Сарагосы, просившего Карла Великого помочь ему против эмира Кордовского Абдеррахмана.

12

Аполлона славит — Христианские проповедники старались изобразить магометан язычниками («нехристями», безбожниками). Отсюда — приписываемое им почитание античного бога Аполлона (Аполлена) и превращение Магомета, основателя мусульманской религии, в языческого бога.

13

Аой! — В конце большинства тирад стоит «аой!», которое до сих пор не нашло вполне удовлетворительного объяснения. В тех тирадах, где оно поставлено не на месте (иногда, например, в середине), следует видеть просто небрежность или ошибку последнего переписчика.

Существует несколько толкований этого «аой» («aoi»), из которых наиболее правдоподобны следующие: 1) «aoi» — нечто вроде припева, междометие, которое встречается также в эпической поэме «Алисканс»; 2) условное обозначение музыкальной модуляции saeculorum amen (во веки веков) или pax vobiscum (мир вам), воспроизводящее гласные этих слов. Это толкование менее правдоподобно, чем первое.

14

Пришел из милой Франции он с войском — Под «Францией» в поэме разумеется то Иль‑де‑Франс, то все владения Карла. Эпитет «милая» принадлежит к числу «устойчивых эпитетов» и употребляется даже врагами Франции.

15

Бланкандрен Вальфондский — Вальфонда — «Валье‑Онда», город в северной Испании.

16

Линялые соколы — то есть те, которые уже вышли из периода линьки, считавшейся очень опасной болезнью для охотничьих птиц; они ценились много дороже, чем те, которым она еще предстояла.

17

Здесь и дальше строки, взятые в прямые скобки, интерполированы в Оксфордской редакции из других версий ради ясности или по иным соображениям.