Я не стал ему напоминать о том, что видел его сущность – и том, как я о нём после этого думаю, не ему судить; я не рассыпался в пустых уговорах, убеждая, что он станет лучше, если захочет. Я даже не выразился так, как хотел, коротким и ёмким стонгардским словечком – попросту отвернулся и подвёл осёдланного коня госпоже Иннаре. Деметра, если и заметила что-то во мне непривычное, вслух ничего не сказала. Приняла помощь, запрыгнула в седло, перехватывая поводья. Она тоже надела доспех – гладкий, кожаный, плотно прилегавший к телу. Оружия при ней я не заметил, кроме узкого кинжала у пояса, да и не видел я, чтобы дочь Сильнейшего пользовалась чем-то, кроме магии. И то верно – разве удержат добрый клинок эти тонкие руки?
Думал я обо всём этом отстранённо, даже безразлично. Мыслями я всё возвращался к Люсьену, сейчас запрыгнувшему в седло и уже тронувшему поводья. Прокручивал жестокие слова в голове, стараясь не думать про Олана. О том, что уже целый год он мог бы быть здоров. Расти, радовать отцовское сердце и развиваться, как положено младенцу.
Нет; я боролся с яростью и отчаянием, чтобы не упустить главную мысль. Ту, которая пряталась за ворохом масок, фальшивых слов и болезненных признаний.
К моменту, когда мы въехали в долину, я её наконец поймал.
– Там, впереди, – негромко заметила Деметра, ехавшая первой.
– Брейгорн, – признал Люсьен, вглядываясь в силуэт у развилки. – Тебя ждёт, госпожа Иннара. Сопроводить к жениху, видимо. Как узнал, что мы уже на подходе?
– Сердце стихии, – помедлив, отозвалась колдунья. – Эллаэнис чувствует источники. Наше приближение тоже не пропустила бы.
– Нужно было приглушить артефакт, – лениво бросил Люсьен, скользнув взглядом по придорожным сумкам госпожи Иннары. – Сплела зеркальную сеть – и бросила поверх стихии. Ни одна альдка с раздутым самомнением не учуяла бы.
– Зачем? Мы везём артефакт в крепость, так или иначе. Не вижу причин скрывать.
Брутт только плечами пожал: дело, мол, твоё.
– Люсьен, – вдруг позвала Деметра, не глядя на брутта. – Ты точно возвращаешься в гильдию? – ответа не последовало, но дочь Сильнейшего и не ждала его. – Ты достаточно силён и без того, за чем едешь. Да и претендентов, сам понимаешь, немало.
– Не знаю ни одного, – процедил молодой колдун, отворачиваясь от Деметры.
Люсьен не договорил, но я и сам понял: брутт не признавал соперников. Не верил, что кто-то окажется сильнее его. Даже Сандру, как оказалось, уже не опасался. Подобрался, опустил на лицо стальную маску, взгляд – что острый клинок, режет, пронзает насквозь…
Даже в огненной шахте я его таким не видел. И не знал, чего от него ожидать.
– Госпожа Иннара, – поприветствовал низкорослый альд, слегка склонившись в седле. – Рад приветствовать вас живой и невредимой. Но… вас было четверо, когда вы отправились за сердцем стихии.
– Фавиан и Дина погибли у врат, – голосом ровным, как сикирийская степь, проронила Деметра. – Сибранд присоединился в пути.
Судя по взгляду, каким наградил меня Брейгорн, он не забыл ни нашего поединка с Дейруином, ни меча, который я выхватил из его ножен, чтобы сразиться с господином. Впрочем, я альда наградил взглядом не менее тяжёлым: не до шуток. Хочешь смерти, получишь. Время уговоров вышло, каждый шаг приближал к воющей, как боевая труба, судьбе. Привычное ощущение близкой крови и густого от запаха смерти воздуха.
– В гильдии всё спокойно? – обратилась к альду Деметра, когда мы тронули поводья.
Дочь Сильнейшего ехала впереди, за ней, почтительно склонившись в седле, следовал серокожий. Мы с Люсьеном поневоле отстали, но ветер бросал в лицо обрывки разговора, так что в неведении мы не остались.
– Всё ждёт вашего возвращения, госпожа. Асса Дейруин выражал беспокойство задержкой, тревожился о вашем благополучии. Мастер Сандра едва уговорила его не ехать к вам навстречу: вы разминулись бы в пути.
– Как адепты? Занятия продолжаются? Я просила мастеров гильдии не прекращать обучения. Просьбу выполнили?
– Безусловно, – Брейгорн поколебался, затем вынужденно добавил, – однако некоторые из адептов покинули стены гильдии. Мастер Йоаким предоставит вам список. Ушедших немного, но они предпочли обучение в сикирийской гильдии Оша.
– Неудивительно, – ровно отозвалась Деметра. – Гибель мастеров, смерть Сильнейшего, неопределённая судьба самой гильдии – их можно понять. Наверняка ушли лучшие, – вздох получился почти естественным.
– В Ош направилось пять человек, – припомнил Брейгорн. – Но ещё шестеро покинули ряды без разрешения мастера Йоакима, и об их судьбе неизвестно. Асса Дейруин сказал, что непременно проследит, чтобы к ним применили суровые меры. Среди них – стонгардец, – выплюнул, как ругательство, Брейгорн, – полукровка и несколько сикирийцев. Прости, госпожа, я не знаю имён.
Деметра кивнула, а я напрягся сразу по двум причинам. Первая: я знал, что из всех юных магов в гильдии только Мартину, Зоране и Бруно некуда идти, и они бы точно не покинули стен крепости до нашего прибытия; вторая – почтение, с каким обращался к дочери Сильнейшего Брейгорн. Оно вовсе не казалось наигранным – даже в моменты, когда Деметра не смотрела на него, альд не менял позы и не поднимал головы выше, чем положено при общении с ассанами – господами. Такого уважения не удостаивался у нелюдей даже покойный мастер Дамиан; мало кого из бруттов бы так приветствовали в Альдском Доминионе.
Что скрывала от меня госпожа Иннара? Отчего, несмотря на взаимное недоверие, альды по-прежнему относились к ней, как к союзнице? Не собирался ли Дейруин, в конце концов, сдержать слово и… жениться на бруттской колдунье? Эта мысль подстегнула не хуже кнута: сразу вспомнился последний приказ Витольда. Теперь бы выжить, чтобы его выполнить…
Мельница, мимо которой мы теперь проезжали, оказалась наглухо заперта. Тяжёлый засов на двери, замок, плотно закрытая калитка. Даже домашней живности я не заметил: словно улетучился из своего обиталища старый хозяин, прихватив с собой дочку и внука. Дурное ли предчувствие прогнало мельника с насиженного места, или мудрый совет его нового друга, оглума Оука, но мертвенная тишина заброшенной мельницы показалась мне оглушающей, и поскрипывавшее от ветра колесо лишь подпевало в такт нехорошим мыслям.
Дорога на Унтерхолд тоже показалась пустынной: вдалеке едва тащилась одинокая повозка, из города выехал последний боевой отряд стражи, охранявшей торговые пути. Слишком тихо. И если я это заметил, то и остальные, как мне казалось, поняли нехитрые приготовления местных: ждали беды.
До ущелья и крутой горной тропы, ведущей наверх, к крепости магов, мы, впрочем, не доехали.
– У-у-у, – многозначительно протянул Люсьен.
– Брейгорн, – голосом ровным, как натянутая струна, проронила Деметра, – это что?
– Лучшие маги Альдского Доминиона приветствуют тебя, госпожа Иннара, – почтительно произнёс телохранитель. – Они прибыли, чтобы помочь вам с асса Дейруином создать артефакт.
– Логика в этом, конечно, есть, – заговорил Люсьен, потому что упавшую вслед за этим тишину можно было резать ножом, – ведь амулет четырёх стихий не создать одному магу. Их нужно как минимум четыре, и не ниже шестого круга. Для верности я бы подстраховался магами послабее, так что расчёт, конечно, правильный: пригнать сюда десяток ваших ребят явно не первого круга. Вот только почему здесь одни альды, друг мой Брейгорн? Помнится, договор был о том, чтобы в обряде участвовали представители Совета Бруттской Империи…
– Асса Дейруин говорил, что госпожа Иннара вполне может представлять Совет одна, – подчёркнуто вежливо, обращаясь к одной Деметре, проговорил Брейгорн. – Кроме того, в обряде может участвовать мастер Сандра, маг шестого круга.
Я увидел, как дёрнулась щека Деметры, но дочь Сильнейшего ничего не сказала. Подправила растрепавшиеся русые пряди, тронула поводья, выпрямляя спину, и первой поехала навстречу ожидавшим нас магам. Я невольно залюбовался бруттской колдуньей: маленькая и решительная, она сейчас казалась мне воплощением величественности, внутренней силы и строгой красоты. Потемневшие от влаги волосы обрамляли открытое, волевое лицо, тёмные от напряжения глаза смотрели только вперёд. Отчего я считал её в первые дни нашего знакомства серой да невзрачной? Видит Дух, женщины прекраснее после смерти Орлы я не встречал…