Песнь о Сиде

Нагнали Минайю, в путь проводили.
"Вы ловки на всё, так за труд не сочтите
Кампеадору от нас поклониться.
К его услугам всегда мы отныне.
Кто с нами дружит, не будет в убытке".
Ответил Минайя: "Труд невеликий!"
Он отбыл, а братья домой возвратились.
В Сан-Педро, туда, где Химена укрылась,
К радости общей, посланец прибыл,
Зашел помолиться во храм монастырский,
Супруге Сида предстал, помолившись.
"Пусть, донья Химена, храпит вседержитель
Вас с дочерьми от вреда и обиды!
Велел вам кланяться муж ваш милый.
Здоров он и взял большую добычу.
Со мной отпустить вас король согласился
В Валенсию — город, что мы покорили.
Знал бы мой Сид, что вы здравы и живы,
Не ведал бы он тоски и кручины".
Химена в отлет: "Помоги нам Спаситель!"
Альвар Фаньес Минайя трех рыцарей выбрал —
Пусть к Сиду в Валенсию едут быстро.
"Скажите ему, — да не знает он лиха! —
Жену с дочерьми к нему отпустили,
Король им охрану дал до границы,
И я, коль господь нам окажет милость,
Спустя две недели приеду с ними,
С собой привезу всех женщин их свиты".
Гонцы немедля в дорогу пустились.
Минайя назад в монастырь возвратился.
Рыцари скачут туда вереницей,
В Валенсию просятся, к Сиду в дружину,
Молят Минайю с собой прихватить их.
"Мой Сид, — отвечает он, — каждого примет".
Шестьсот пять рыцарей там скопилось,
Да сто при Минайе до этого было, —
Женщин теперь в пути не обидят.
Тысячу марок Минайя вынул,
Аббату дал из них половину,
Другую истратил на дочек Сида,
Химену и женщин, что им служили:
Велел накупить этот добрый рыцарь
Лучшие платья, что в Бургосе сыщут,
Отменных мулов, коней мастистых.
Когда же пристойно дам снарядили
И в путь был готов Минайя пуститься,
К ногам его пали Иуда с Рахилем:
"Сжальтесь, Минайя, доблестный витязь!
Сид разорил нас, всего мы лишились.
Лихвы нам не надо — лишь ссуду верните".
"Скажу о вас Сиду, коль с ним увижусь.
Не бойтесь: дадут ваши деньги прибыль".
Молвят торговцы: "Пусть бог вас услышит,
А нет — мы к Сиду пойдем с челобитной".
Собрался Минайя Сан-Педро покинуть,
Немалый отряд за ворота вывел.
Аббат дон Санчо с ним, плача, простился:
"Да хранит вас, Минайя, в пути всевышний!
Сиду к рукам за меня припадите;
Скажите, пусть помнит нашу обитель, —
Чем больше он нас щедротами взыщет,
Тем больше славы стяжает в жизни".
Ответил Минайя: "Сказать не премину", —
Простился и двинулся в путь неблизкий.
Взял стражу с собой королевский пристав,
Дам охранял до границы кастильской.
Пять суток их вез из Сан-Педро в Медину
Альвар Фаньес Минайя с бойцами своими.
А трое гонцов, что к Сиду спешили,
Ворот валенсийских меж тем достигли. —
Сердечно мой Сид был рад их прибытью,
Вассалам молвил с довольным видом:
"За добрые вести не платят дурными.
Вы, Педро Бермудес и Муньо Густиос,
И бургосец смелый Мартин Антолинес,
И вы, дон Жером, достойный епископ,
С собой сто латников наших возьмите,
Скачите на запад за Санта-Марию
В Молину, где данник и друг мой давнишний
Мавр Абенгальбон, этих мест правитель,
С сотнею конных отряд ваш усилит.
Оттуда вы прямо в Медину двиньтесь —
Туда, как сегодня мне сообщили,
С семьею моею Минайя прибыл,
И вы их с почетом сюда привезите.
А я не покину земли валенсийской;
Недешево мною она добыта,
И глупо ее оставлять беззащитной".
Сказал, и вассалы в седло вскочили,
Через Санта-Марию проехали рысью,
Во Врончалесе ночь провели до денницы,
Примчались в Молину на сутки вторые.
Мавр Абенгальбон о приезде их вызнал,
Встретил посланцев с душою открытой:
"Вассалов друга я счастлив видеть.
Не в тягость, а в радость мне гости такие".
Муньо Густиос ответил учтиво:
"Мой Сид вас просит, кланяясь низко,
К нам с сотней конных примкнуть самолично.
Жена его с дочками нынче в Медине.
В Валенсию с честью их проводите,
В пути неотлучно при них находитесь".
"Все сделаю", — Абенгальбон воскликнул.
За ночь собрал он две сотни молинцев,
Хотя у него лишь сотню просили.
С зарей поскакали алькальд и кастильцы,
Одолели хребет, высокий и дикий,
Сквозь кустарник в Тарансе путь проложили.
Их столько, что с ними не вступишь в битву!
В дол Арбухуэльский они спустились.
Видят в Медине: подходят чужие.
Встревожен Минайя: вдруг это противник.
Двух рыцарей он на разведку выслал.
Один остался с отрядом прибывшим,
Другой к Минайе вернулся мигом:
"Сидовы люди за нами явились.
Вон Педро Бермудес, добрый воитель,
С ним Муньо Густиос, что любит вас пылко,
Мартин Антолинес, бургосец истый,
Епископ Жером, отважнейший клирик,
И Абенгальбон, и его сарацины.
Чтоб чести Сида урона не вышло,
Сюда они едут с охраной сильной".
Сказал Альвар Фаньес: "Их встретить должны мы".
Не медлил он ни минуты лишней.
Сто конных скачут с Минайей лихо:
На шее щиты, все одеты пышно,
Тафтяными попонами кони покрыты,
Копье со значком у любого в деснице.
Пусть видят все: вот Минайя мчится,
Везет из Кастильи Сидовых ближних.
Дозоры друг с другом съехались живо,
Потешный бой сей же час учинили.
Царит веселье в Халонской долине.
Подъезжают послы, пред Минайей склонились.
Мавр Абенгальбон, правитель молинский,
Бежит к Минайе с широкой улыбкой,
В плечо целует — таков их обычай.
"Поздравляю, Минайя, с приездом счастливым!
Вы прибыли к нам, — и за то вам спасибо, —
По воле Сида с его родными,
А Сида мы чтим и не чтить не могли бы,
Даже если б зло на него таили:
Верх за ним и в бою, и во время мира.
Глуп человек, об этом забывший".