* * *
Княжий указ, охраняющий мать и потомство,
Преумножает тем самым сокровища края.
И на червонное злато народ наш сокровища эти
Не разменяет. Его убеждение твердо:
Наши леса — это кладезь бездонный богатства,
Благо страны. Караваны судов чужеземных
К нам приплывают, блистая заморским товаром.
Щедрая влага из кладезей этих природы
Теплым дождем выпадает на тучные пашни.
В реках от самых верховьев до устьев широких —
Лес на плаву, он — как мост между землями княжеств.
Почвы богатые требуют мало усилий,
Только при жатве вся нива пестреет жнецами;
В рощах тенистых пасутся стада на приволье,
А на лугах — табуны скакунов быстроногих.
Пашен плоды и лесов своих дар за моря мы
Всем продаем, и хотя по достатку мы равны,
Ценим заморское меньше, чем рощи родные.
Край благодатный — великое княжество наше,
Но не одна красота в его море зеленом.
Лес наш приносит большую хозяевам пользу:
Он — кладовая живицы и смол корабельных,
Меха пушного, и меда, и воска, и дичи.
Так что купец чужестранный тугою мошною
Может тряхнуть, не скупясь, на торгах наших людных.
Все тут — сосна корабельная, дуб для поделок,
Тес для богатых домов — королевствам безлесным.
Лес вырастает у нас удивительно быстро,
Вряд ли где встретишь подобных лесных великанов.
Благоухают цветами опушки лесные,
Сельского люда места для забав и гуляний.
Бортники наши под кронами старых деревьев
Выдолбят ствол, и, глядишь — получается улей;
Так приручаем пчелу мы и мед добываем,
Птицы лесной несказанное множество в пуще,
Бьют ее стрелами, а иногда — из мушкетов.
Те петухи, о которых писал еще Плиний,
Водятся стаями, тут их зовут глухарями —
Грузная птица, по весу гуся тяжелее.
Запах особый присущ глухариному мясу.
Большая есть ли удача, чем та, когда видишь,
Как, встрепенувшись, подбитый, он падает наземь.
С тяги охотник уносит двойную добычу:
Пищу желудку и пищу уму в одночасье.
Где ни пойдешь — мастерят то ловушки, то сети:
Если одной не поймаешь, другою добудешь.
Леса закон для добытчиков всех одинаков.
Край наш природа таким наделила богатством,
Что преизбыток дает нам свободу добычи.
У бережливых чрезмерно и птицы и звери
Зря пропадают; я видел не раз в нерестовьях
Груды задохшейся рыбы, просившейся в сети.
Нету досмотра — приходят сады в запустенье,
Поле родить перестанет, где нива не сжата.
Наше отечество — край и чудес и загадок:
То ли так Бог пожелал, чтобы все было вольно,
То ли по воле волшебной растет все и гибнет.
Часто с тревогою думаешь: чем объяснимы
Силы, присущие северным травам и слову,
Песни воздействие мощное? И временами
Кажется все это сказкой волшебной Медеи.
В этих словах моих сущая правда. Я знаю,
Что христианская вера сурово карает
Всех колдунов нечестивых, что связаны тайно
С духами зла, подвергая их пыткам и казни,
Как и сообщников, знавших о чарах волшебных,
Но не донесших тотчас же на злых чародеев.
Хватит того, чтоб мирская молва прокатилась:
Ты, мол, колдун и с нечистыми сносишься тайно.
Тут же несчастного схватят и, руки и ноги связавши,
Тащат к высокому берегу и нечестивого — в омут.
Если увидят, что тонет, считают — оправдан;
Если ж, напротив, — не тонет, считают виновным.
Казни подобные мы наблюдали: в пучине
Жертва в свивальнике борется с волнами, тщится
В бездну уйти с головою, а толпы народа
Жадно глазеют, кричат, посылая проклятья.
Видя такое, я весь цепенел, потрясенный;
Чудилось, будто вода на себя не похожа:
Вот набегает волна и уж, кажется, все поглотила;
Нет, не достала — бежит головы осужденной.
Все же огонь справедливее: ведьму и мага
Он пожирает всегда, как и мерзких злодеев.
Вы сомневаетесь в этих рассказах, возможно?
Верьте, в Литве это все на глазах происходит.
Я воспеваю лишь правду, хотя, как известно,
Даже в обычные выдумки — бабские сказки —
Часто готовы поверить и умные люди.
Россказней бред мы оставим, взяв бремя полегче, —
Бор показать, где глазам и душе — наслажденье.
И красота первозданная трав и деревьев,
Дичь боровая и зверь, что пасется стадами, —
Все вызывает восторг у мужей благородных,
После походов прибывших в осеннюю пущу,
Чтобы охотой развлечься от тягот военных.
Труд в ней и отдых — полезная пища для духа,
Тело она закаляет и немощи сроки
В старость глубокую отодвигает, тем самым
Смертному жизнь продлевая на многие годы.
Это доказано опытом: старость подходит,
Тело же крепкое, слух не притуплен, и ухо
Ловит малейшие шорохи, глаз еще зорок,
Цель безошибочно где-то вдали замечая.
Лучшей наметкой для глаза, лекарством для уха
Служит охота с ее постоянным дозором.
Зоркость и чуткость — помощники наши на случай,
Если, заметив охотника, зубр изловчился
Вас одолеть, коль не хитрой уловкой, так силой.
Он по натуре смекалист, напорист и грозен,
Грудью пойдет — и ничто уже вам не поможет.
К лесу привыкший и сам испытавший все это,
Я воскрешаю живые картины и знаю,
Что для одних это правда, другие ж едва ли
В это поверят. Ну что же, на суд справедливый
Песню я ставлю, и пусть ее судят по праву
Те, кому труд постоянный на поприще музы
Право дает и ценить и писать постройнее,
Нежели я написал здесь за краткое время.