— А где были вы? — спросила я, выйдя из раздумий. — Вы видели сами, что случилось с тем бардом?
— Нет, я был под палубой. В компании нескольких слишком буйных моряков, всё ещё продолжавших трепаться о той проклятой песенке. Седьмое пекло! Как будто им больше нечего было делать.
Я прикрыла рот ладонью, стараясь подавить вырвавшийся смешок. Этот незнакомец определённо умеет развеселить, подумала я, к тому же ещё и красив. Взгляд его светло-карих глаз был тёплым и дружелюбным, напоминал мне взгляд моего отца и очень отличался от взгляда Петира, зачастую такого расчётливого и холодного.
— Кстати, меня зовут сир Дейл Брейс, — произнёс незнакомец. Он взял меня за руку и осторожно поднёс её к свои губам. Его жёсткая борода кольнула чувствительную кожу на тыльной стороне моей ладони, когда сир Дейл поцеловал её. Его губы оказались на удивление мягкими.
— Алейна? — раздался низкий голос из темноты.
Проклятие. Я обернулась и увидела вышедшего из горницы Петира с несколькими свитками в руке. Он сжимал их мёртвой хваткой. Свитки громко зашуршали, когда Петир согнул их пополам. Петир прекрасно владел собой, сохраняя невозмутимое выражение лица, но его глаза выдавали правду. Стальной, почти свинцовый взгляд. Сир Дейл буквально завис над моей рукой.
— Отец? — пискнула я, вырывая руку из крепкой рыцарской хватки. — А я вот только что имела честь познакомиться с сиром Дейлом.
— Да, я вижу, — резко ответил Петир. Его голос был до странности бодрым. — Зайди ко мне, Алейна. Мне нужно с тобой поговорить.
Я спустилась с последней ступеньки, старательно избегая настойчивого взгляда сира Дейла. Если он будет продолжать в том же духе, закончит как тот несчастный бард, подумала я, обходя его внушительную фигуру. Одна надежда на то, что он более сообразительный.
Я старалась не смотреть и на довольно мрачно выглядевшего Петира, просто прошла мимо и вошла в ярко освещённую горницу. Дверь за мной захлопнулась, а тихий щёлчок замка дал понять, что теперь мы одни и нас никто не побеспокоит.
— Ну, в самом деле, Петир, — обернувшись, немного раздражённо начала я, — здесь не о чем волноваться. Я просто…
Петир набросился на меня со страстными поцелуями, оборвав на полуслове. Он широко открывал рот, будто стараясь проглотить меня целиком и яростно прижимался губами к моим губам. Крепко схватив меня за талию, Петир усадил меня на свой стол, перед этим сметя с него все бумаги. Петир положил ладонь мне на затылок, наклоняя к себе мою голову и продолжил жадно целовать меня, покусывая мою нижнюю губу и надолго растягивая поцелуи. Затем отпустив меня, Петир начал гладить меня по ноге. Его горячие ладони дразняще кружились по моему бедру. Петир прижался лицом к моему лицу, заставляя меня откинуться на спину, пока я не раскинулась на столе в совсем уж нескромной позе. Страшась потерять равновесие, я обняла Петира за шею и без лишних просьб впилась ногтями ему в затылок. Петир застонал мне в рот и сильнее прижался ко мне членом. Вдруг Петир резко развёл мне ноги и вошёл прямо в меня. Наслаждаясь ловкостью и проворством его рук, ласкающих внутреннюю сторону моего бедра, я с особым удовольствием засунула язык в рот Петиру, чувствуя, что теряю последнюю невинность, когда кончик моего языка соприкоснулся с кончиком языка Петира. Петир позволил мне прочувствовать всё как следует, вдохновляя меня на исследование неизведанной территории. Я ощутила, как он одобрительно кивнул, когда я лизнула его щёку изнутри. Его руки схватили меня за попу, и моё платье затрещало по швам, когда Петир продолжил прокладывать себе путь внутрь меня. Горячие пальцы пробежали вдоль моего позвоночника, а я продолжала вертеть языком у Петира во рту. Язык Петира тоже не оставался на месте, наши языки вступили в настоящую схватку и Петир одержал разгромную победу. Всего через миг он полностью захватил власть и мне пришлось подчиниться. Я застонала от разочарования, прервала поцелуй, отстранилась и выпалила:
— Это нечестно! Ты просто ревнуешь!
— Хммм, — протянул Петир, вновь наклоняясь ко мне.
— Просто признай это, Петир, — сказала я. — Я никогда не видела тебя таким.
— Да, так что давай вместе постараемся, чтобы это не вошло в привычку, — подколол меня Петир. Его серо-зелёные глаза снова начали темнеть при взгляде на мои розовые губы.
— Петир, — простонала я.
Он не обратил на это никакого внимания, а просто наклонился ко мне и начал легонько покусывать меня в шею, уверяя, что не оставит никаких следов на моей бледной, цвета слоновой кости, коже. Мы не можем позволить, чтобы у людей возникли вопросы, подумала я, пока Петир продолжал свой путь по моей шее. Наконец, удовлетворившись, он успокаивающе лизнул кожу там, где после его укусов остались крохотные отметины. Потом Петир поднял голову, встретился со мной взглядом и прошептал:
— Никогда не делай так больше.
— Или что? Ещё раз отымеешь меня на столе? — насмешливо предположила я.
Петир задумчиво поджал губы, словно быстро обдумывая эту идею, с досадой протянул: “О, Санса”, отвернулся, взял кубок с вином, оставленный на краю стола, и сделал нервный глоток. Казалось, Петир пытается изгнать из головы образ меня, раскинувшейся на столе и умоляющей о продолжении. Петир допил вино, утоляя жажду, и угрюмо уставился на дно кубка. “О, Санса”, — повторил он, но на этот раз весьма мрачным тоном.
— В любом случае он слишком стар для меня, — отметила я, глядя на резкую смену настроения Петира.
— Брейс на несколько лет моложе меня, — проворчал Петир.
— Вот именно.
— Если ты пытаешься меня разозлить…
— Думаю, для этого уже поздновато, любимый. Мы уже прошли этот этап, тебе так не кажется?
— Санса, — прорычал Петир подобно дикому зверю в клетке. Его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Может быть, он и в самом деле отымеет меня ещё раз, подумала я и прикусила губу в предвкушении.
— Я — Алейна, ты помнишь? — напомнила я коварным тоном, зная, что чем больше разозлится Петир, тем больше шансов на повторение всего, что было на столе. — Или всё же забыл. Ревность действительно творит чудеса…
Петир не дал мне договорить, заключив в крепкие объятия и осыпав поцелуями. Я едва успела схватить ртом воздух, прежде чем Петир опрокинул меня на стол, а сам лёг сверху, наказывая меня за дерзость настойчивыми поцелуями, пока мои губы не распухли, а я не намокла. Стол под нами заходил ходуном, когда Петир устроился на мне поудобнее, широко раздвинув мои бёдра и направив затвердевший член мне между ног.
— Трахни меня, — прорычал Петир, когда я подняла руки и коснулась его промежности.
— Ты правда этого хочешь? — дразняще произнесла я, хотя по тону Петира и так знала ответ. Мои ловкие пальчики взметнулись вверх к маленьким пуговицам дублета Петира. Я расстегнула их одну за другой, наслаждаясь запретным видом шрама Петира на его светлой коже.
— Я ещё хорошо помню, как ты сказала, что больше не будешь спать со мной, — лукаво сказал Петир, наблюдая за тем, как я его раздеваю.
— А я ведь так и сказала, — задумчиво протянула я, глядя на Петира снизу вверх. Приподняв бровь, я отпустила пуговицы и слегка надавила Петиру на грудь, заставляя его отстраниться от меня.
— Санса? — в замешательстве спросил он.
— Беда в том, что если сделаешь что-то однажды, очень сложно не повторить это опять.
Петир недоумённо моргнул. Ему не понравилось, что я ещё сильнее надавила ему на грудь, отталкивая прочь. Грустно глядя на меня, он спросил:
— И что именно ты хочешь этим сказать, Санса?
— Ты же умный мальчик. Уверена, что скоро сам поймёшь.
— Нет, — ответил Петир. — Не пойму!
— О, ну я даже не знаю, — невинно произнесла я, подражая голосу той милой и наивной девушки, которой была когда-то. — Было бы гораздо легче трахнуть тебя, если бы я была уверена, что ты не женишься на моей тёте Лизе.
— Санса, пожалуйста…
Я приложила палец к его губам и промурлыкала:
— Я — Алейна, помнишь?
— Алейна, — простонал Петир. — Мы уже проходили это…
— Да, проходили, — перебила его я. — Вот поэтому мне больше нечего добавить.