— Ну, разумеется, — ответила я. Встав перед ним на колени, я скомандовала:
— Поднимись! Теперь держись за мои плечи… за плечи, Петир, не за голову!
Я медленно расстегнула его бриджи, цепляясь за мелкие пуговицы и гадая, почему Петир всегда так всё усложняет. Но, начав стягивать бриджи вниз, я увидела, что под ними ничего нет. Затвердевший член Петира предстал передо мной во всей красе, всего в нескольких дюймах от моего лица. Подняв глаза, я увидела коварное выражение, возникшее на лице Петира.
— Санса, — произнёс он, приглаживая ладонями мои взлохмаченные волосы.
— К.. кажется, мне уже пора, — ответила я, тяжело дыша.
— Останься, пожалуйста.
— Не думаю, что это хорошая идея, — выдохнула я, быстро стягивая с него бриджи, перед тем как покинуть спальню.
Полюбуйся, до чего ты его довела. Во что ты его превратила.
— Не уходи, — умоляюще произнёс Петир, увидев, что я направляюсь к двери. Он выглядел сейчас таким слабым и уязвимым. — Санса… Я люблю тебя, больше всех.
— Прости, — пробормотала я и быстро захлопнула за собой дверь.
***
Я ворочалась в постели, стараясь уснуть, но как я могла это сделать, если в мыслях то и дело всплывал твёрдый член Петира? Когда в ушах всё ещё звучали его слова, сказанные мне внизу? И когда последняя фраза Петира, не давая мне покоя, гудела в моей голове подобно тяжёлому колоколу. Он сказал, что любит меня, но разве мы все не болтаем всякий вздор, когда напиваемся? Вино, должно быть, подействовало и на меня, подумала я, садясь на постели. По какой же ещё причине слабеет моя решимость?
Лизе об этом знать не обязательно, произнёс некий зловещий голос у меня в голове. Наконец я решилась, скатилась на пол и схватила шёлковый халат у изножья кровати. Накинув халат, я вышла за дверь и прокралась на цыпочках по тёмному коридору к спальне Петира. Я легонько постучалась в дверь и замерла в ожидании. Петир всё не шёл и вздох облегчения вырвался из моей груди. Я уже разворачивалась, чтобы уходить, и тут дверь вдруг распахнулась и потемневшие глаза Петира встретились с моими.
— Я… я… — это было всё, что я смогла выдавить из себя.
— Чего ты хочешь? — резко спросил Петир. По тому, как он чуть приоткрыл дверь, чтобы я не могла проскользнуть внутрь, было ясно, что он злится на меня.
Чем дольше Петир смотрел на меня своими полными холода и горечи глазами, тем сильнее крепла во мне уверенность. Наконец я толкнула дверь и ответила:
— Тебя.
Не успел Петир ответить, а я уже выскользнула из шёлкового халата, швырнула его Петиру, а затем схватила его за жёсткую ладонь и потащила в постель.
========== 10. Назойливое солнце ==========
— Ты помнишь хоть что-нибудь из того, что случилось прошлой ночью? — спросила я.
— Нет, — мрачно ответил Петир. Он перевернулся на бок, чтобы лучше меня видеть. — Было хорошо?
— О, да! — ответила я, быстро зажимая рот руками, чтобы подавить внезапный приступ нервного смеха.
— В самом деле?
— Да, — я прикусила губу, стараясь не думать обо всём том, что делал Петир.
— Седьмое пекло! — выругался он. — Что я сделал?
Я сильнее прикусила губу и пожала плечами в ответ.
— Седьмое пекло, — повторил Петир, прижимая меня к постели.
— Собираешься проделать это ещё раз? — спросила я, поглаживая седые пряди на его висках.
— А ты против?
— Нет.
— Хорошо.
Наши тела, пустившись в опасное плавание, заскользили по шёлковым простыням, подпрыгивая вверх и вниз на волнах наслаждения. Дыхание Петира было как солёный морской воздух, кожа — горько-сладкой на вкус, а его губы вернули меня на берег и я врезалась в изголовье кровати. Дразнящий язык Петира прижал меня к галечным пляжам и скалистым утёсам, а его руки беззаботно порхали вокруг меня, как чайки в небесах. Утренний свет солнца пробрался в комнату, несмотря на занавешенные окна. Это должно было возвестить об окончании нашего путешествия, но Петир заслонил своим телом слепящие лучи. Тьма, тьма, тьма. Почему вместе с Петиром всегда приходит тьма?
— А вот это я делал? — спросил Петир, посасывая мою грудь. — А это?
Его большой палец проник в меня, преодолев преграду и вызвав у меня дрожь. Я ещё сильнее прикусила губу, достигая пика и чувствуя пульсирование между бёдер. И пока Петир погружал меня в пучину удовольствия, я выкрикивала его имя.
— А может это? — сказал Петир, увеличивая давление, пока я не застонала от боли, а затем от внезапной волны доставляемого им наслаждения. Петир резко убрал руку и отодвинулся от меня. Назойливые солнечные лучи ослепили меня и я потеряла своего любовника из виду, но тут же почувствовала прикосновение его бородки к своим голым ногам.
— Петир? — тревожно спросила я, когда покалывание достигло внутренней стороны моего бедра.
— Я просто хотел посмотреть, — низким голосом ответил Петир. — Это даже красивее, чем я себе представлял.
Мои щёки залило яркой краской, того же оттенка, что и буйный куст у меня внизу.
— Я скучал по этому цвету, — задумчиво произнёс Петир и его бородка коснулась медного вереска. Мягкие губы сомкнулись, лаская потайное местечко — этот пока ещё неизведанный край. Петир поднял глаза, всё ещё касаясь там меня подбородком. — Ты мне доверяешь?
— Нет.
— Умная девочка, — Петир подмигнул мне, его взгляд был усталым и томным, напомнившим мне прошедшую ночь. Но, тем не менее, его глаза ярко горели при виде моей бледной кожи цвета слоновой кости, освещённой тёплым солнцем.
— Чего ты хочешь, Петир? — спросила я, заметив, как подозрительно он улыбается мне.
— У меня уже есть всё, чего я хочу… прямо передо мной.
— Хммм, как мило, Петир. Но я бы предпочла, чтобы ты доказал это делом.
У Петира отвисла челюсть.
— Седьмое пекло, Санса, — простонал он и задвигался назад, пока не исчез из моего поля зрения.
Я приготовилась к неизбежному, в нетерпении прикрыв глаза, но громкий грохот колёс под окном заставил Петира поднять голову.
— Кто это, Иные его побери?
Петир сполз с кровати и без малейшего стеснения подошёл голым к окну. Украдкой выглянув в щель между занавесками, Петир застыл на месте от увиденного.
— Что там? — спросила я. Я могла видеть лицо Петира в профиль и мне не нравилось это его неподвижное и бесстрастное выражение, проявлявшееся по мере того, как Петир продолжал наблюдать за чем-то внизу. Ранее мне приходилось видеть подобное выражение лишь однажды. — Петир?
Когда Петир обернулся, он уже превратился в Мизинца. Наградив меня пустым и холодным взглядом, он бросил:
— Одевайся.
— В чём дело? — переспросила я, но на этот раз в моём голосе прорезалась сталь. — Почему ты не отвечаешь?
— Лиза.
— О, — тоскливо произнесла я. Ну она и выбрала время для приезда. Подняв глаза, я увидела, что Петир смотрит на меня, наверное, удивляясь, почему я ещё не выскочила из его постели. О нет, только не на этот раз, дерзко подумала я, растягиваясь на простынях перед Петиром.
— Санса?
— А в чём дело? Боишься, что тебя застанут, когда ты меня трахаешь?
Петир моргнул в недоумении, склонив голову набок, глядя на моё странное поведение. Он в лёгком раздражении облизнул губы и сказал предупреждающим тоном:
— Я серьёзно…
— Может быть, нам следует позволить ей с головой окунуться в происходящее, — перебила я и села, чтобы понаблюдать за его реакцией. Глядя на Петира, я облизнула губы и добавила:
— Или покажем ей, как я доставляю тебе наслаждение.
— Санса, — хрипло сказал Петир, давая понять, что его чем-то увлекла эта моя идея.
Звук от хлопка входной двери разнёсся по всем уголкам дома. Она здесь, подумала я и улыбнулась Петиру, находя в этом особое удовольствие. Похлопав по смятым простыням, я сказала:
— Иди сюда, Петир, я сделаю тебе приятно.
Начала скрипеть лестница. Кто-то в одиночку поднимался по её ступеням. Петир в панике быстро схватил меня за руку и потащил в умывальную.
— Сиди здесь и чтобы ни звука, — предупредил он самым суровым тоном. Стены содрогнулись, когда он захлопнул за собой дверь, и теперь я только могла слышать приглушённые звуки, очевидно, Петир наводил порядок в спальне.