— Миледи, я…
— Неважно, — перебил его Петир. — Идём, Алейна.
Он протянул мне руку. Я приняла её и позволила отвести себя в к центру зала.
— Наконец-то мы одни, — сказал Петир. При мысли об этом на его губах заиграла улыбка.
— В самом деле? — спросила я, чувствуя как взгляд Лизы ястребом парит над нами.
— Не стоит волноваться из-за неё, — сказал Петир. Его руки скользнули чуть ниже по моей талии, но двигаться дальше было уже опасно. — Со мной ты в безопасности. Обещаю.
— Я знаю, — искренне сказала я, стараясь подстроиться под его быстрые движения. Петир был искусным танцором. Ему стоило стыдиться того, что он вытворял прошлым вечером. А сейчас он ловко и проворно вёл меня по полу. Моё блестящее зелёное платье с розовой отделкой легко кружилось в воздухе. Зелёное слилось в вихре с зелёным и чёрные волосы смешались с чёрными воедино. Мы одинаковые с Петиром, теперь я поняла это.
— Твоя мать научила тебя танцевать, — отметил Петир.
— Да, научила.
— Меня она научила тоже, но это было очень давно, — сказал Петир. — Я любил твою мать, но тебя я люблю больше. Ты намного более потрясающая, чем она была когда-либо.
Что я могла на это сказать? Как отреагировать на столь странное заявление? Я лишилась дара речи под пылким взглядом Петира.
— Пойдём, я хочу кое-что тебе показать, — сказал Петир, уводя меня из толпы танцующих. — Взгляни, — тихо сказал он и указал на иссохший щит, прибитый к стене. Он был выцветшим и старым, но на нём ещё можно было разглядеть изображённого в центре железного гиганта. Из его глазниц вырывались языки пламени.
— Чересчур свирепый, не так ли? Мне гораздо больше нравится мой пересмешник, — сказал Петир и постучал по серебряной броши, приколотой к моей груди. — Этот щит принадлежал моему прадеду. Он был наёмником из Браавоса и когда прибыл в эту страну, он заслужил себе имя и взял этот герб: голову Титана. Так что, как ты видишь, я не только человек, который всего достиг сам, но и происхожу из целой династии подобных мужчин. Но ты — другая… Ты из могущественного Дома и благословлена великим именем.
— Мне жаль.
— Тебе не о чем сожалеть, — заверил меня Петир. — В этом и заключается игра. Игра Престолов. Важно помнить, что перед тем, как начинать строить новый лучший мир, сначала нужно разрушить старый. И вот тут-то и наступает наш черёд.
Петир замолчал и посмотрел на меня. Какое-то время он изучал меня, а затем продолжил:
— Я хочу построить лучший мир с тобой. И однажды я хочу стать в нём правителем и чтобы ты была рядом со мной.
— Как король и королева, ты это имеешь в виду?
— Именно так.
— Но… но ты ведь женат, — сказала я, потрясённая тем, что только что услышала от Петира.
— Да, — как ни в чём не бывало подтвердил Петир. — Но моя жена выглядит такой старой и хрупкой. И это лишь вопрос времени, когда она заболеет или того хуже… — Петир осёкся и посмотрел на меня. Не обращая внимания на моё унылое выражение лица, он искал в моих глазах любые признаки слабости. — Тебе не о чем беспокоиться, Санса. По-настоящему я не желаю ей зла.
— Да, но то, что ты предлагаешь…
— Нет надёжной брони против ударов судьбы, — пошутил Петир. — И что-то мне настойчиво подсказывает, что этот брак будет коротким.
Он наклонился ко мне, сократив расстояние, продиктованное общественными приличиями, и прошептал:
— Поверь мне, нам не придётся страдать слишком долго.
========== 13. Пробуждение ==========
Где я?
Я промёрзла до самых костей, что неудивительно, ведь я бродила под открытым небом в одной рваной ночной рубашке. Вдобавок сейчас я стояла босиком в какой-то грязной луже. Было темно, только серебряный свет луны лился на заснеженные деревья. Воздух был неподвижен, вокруг царила тишина. Над землёй стелился густой туман. Он поднимался всё выше, пока не скрыл под собой покрытую коркой наста тропу передо мной. Эта туманная дымка приободрила меня. Вскоре исчез и последний свет. Но тьма больше не пугала меня. Она иногда способна порождать прекрасное. Этому меня научил Петир. Он научил меня очень многому. И я становилась сильнее, усваивая его уроки. Но даже он не мог меня спасти от этого покрова тьмы. Даже Петир не мог вернуть меня к свету.
Туман и не собирался рассеиваться, наоборот, он всё больше сгущался. Надо выбираться отсюда, подумала я, но куда мне идти? Морозный воздух проникал под самую кожу, покусывая за кончик носа и мочки ушей. Мне было ужасно холодно. Нужно идти в любую сторону, лишь бы подальше отсюда, спокойно рассудила я. Сделав один шаг вперёд, а затем другой, я потащилась по обледенелой тропе, которая вела, Семеро знают, куда.
Как обычно передвигаются слепые? Разумеется, вытянув руки, и поэтому я так и поступила, но не почувствовала ничего, кроме холодного ночного воздуха. Я развела руки в стороны и задела своими замёрзшими пальцами что-то вроде живой изгороди с влажными листьями на ней. У меня всё похолодело внутри, когда я поняла, что это настоящая непреодолимая стена. Судьба моя оказалась предрешена, я могла идти только вперёд. И всё, что у меня оставалось — это мой ум и эта садовая изгородь, вдоль которой я передвигалась.
Какое-то время спустя я безразлично опустила руки, решив, что на этом пути я вряд ли натолкнусь хоть на что-нибудь. Но увы, это была роковая ошибка, которая могла стоить мне жизни. Эта тропа, казалось, только что возникла и у неё не было ни начала, ни конца. Я врезалась в стену из лавровых листьев, обнаружив, что избранный путь завёл меня в тупик.
Пойду направо, сказала я себе, и побрела в выбранном направлении. Тропа под моими босыми ногами стала более неровной чем раньше, но путь был открыт и здесь не было преграждающих дорогу живых изгородей. Однако эта удача продлилась недолго и вскоре я снова врезалась в непреодолимую стену. Как такое возможно, задумалась я, начиная понимать, что стены теперь окружают меня со всех сторон. Седьмое пекло, где же я?
Из-за тучи показалась бледная луна и разлила вокруг своё сияние. И что же предстало перед моими глазами? Бесконечные, убегающие вдаль тропы и возвышающиеся над ними стены лавров, отделяющие тропы одну от другой. Они образовывали настоящий лабиринт, заключивший меня в ловушку.
“Это сон, — раздался шёпот в самых отдалённых уголках моего разума. — Проснись, пока не поздно”.
Я закрыла глаза и постояла так некоторое время. Пожалуйста, пусть это всё окажется сном, пробормотала я себе под нос и медленно открыла глаза, чтобы дать им привыкнуть к тусклому свету. Но меня всё так же окружал сырой туман. Дрожа от отчаяния, я рухнула на колени.
“Это всё сон, это должно оказаться сном, — зарыдала я в быстро намокший рукав. —Неужели, никто не поможет мне?”
Словно в ответ, я услышала слабый шум, доносившийся с небес. Лёгкое шшшш отразилось эхом от обледенелой тропинки. Вдруг прямо передо мной на тропинку сел пересмешник, весь чёрный, если не считать серебристых полосок по бокам на его крыльях. Пересмешник наклонил головку и чирикнул тонким голоском. Я улыбнулась, с облегчением увидев хоть что-то знакомое. Пересмешник снова чирикнул, на этот раз веселее и слегка подпрыгнул на своих тонких, как прутики, ножках. Это приятное мгновение было прервано внезапным треском позади меня, как будто нечто огромное и необычайно тяжёлое прокладывало себе путь сквозь слежавшийся снег. Пересмешник рассерженно взмахнул крылом и издал пронзительный крик. По моей коже немедленно забегали мурашки, покалывая затылок. Пересмешник продолжал тревожно кричать и я поняла, что он пытается о чём-то меня предупредить. Расправив крылья, пересмешник взлетел и направился в противоположную сторону от этого угрожающего треска. Я побежала за птицей, не желая упускать её из виду, а иначе я бы навсегда заблудилась в этом лабиринте.
Пересмешник не стал лететь над аккуратно проложенными дорожками, а вместо этого понёсся сквозь небольшие проломы в зарослях лавров, через которые, однако, могла пробраться и я. И вот, я нырнула в первый пролом и помчалась по этим нехоженым тропам, неизвестным никому, кроме меня и пересмешника. Но призрачная тварь, тем не менее, продолжала преследовать нас, не теряя из виду, несмотря на наши хаотические передвижения.