Я хмыкнула в ответ и уткнулась головой ему в грудь. Петир обнял меня и утешающе погладил по голове.
— Всё будет хорошо, Санса, вот увидишь, — успокаивающе сказал он и слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.
— Что именно?
— Мне нужно, чтобы ты не давала Брейсу никакого ответа.
— Что? — недоверчиво воскликнула я. — Но я думала… ты только что сказал…
— Я передумал, — быстро ответил Петир. — Мне нужно, чтобы ты сказала Брейсу, что хочешь подумать над его предложением и дашь ему ответ, когда будешь готова. Мне нужно, чтобы ты немного поводила его за нос.
— Но почему?
Петир изогнул губы в угрожающей усмешке. Я не любила это его выражение лица, оно напоминало мне о Мизинце.
— О, моя милая Санса, что, я говорил тебе, нужно делать, чтобы одержать победу в игре?
— Совершать непредсказуемые ходы?
— Да, а что ещё?
— Признать необходимость идти на жертвы.
— Я предпочитаю считать это неизбежным злом. Лиза — вот принесённая мною жертва. Твоя — притворяться бастардом. Но Брейс — эту ношу мы должны разделить на двоих.
— Разделить? Я не понимаю.
— Я обнаружил изъян в своих планах, — быстро сказал Петир и его глаза потемнели. — Счастливый случай и в то же время помеха. Когда свершится то, что должно свершиться, мне нужно, чтобы Брейс взял вину на себя.
— А это не может быть кто-нибудь другой? — спросила я, испытывая ужасные угрызения совести за то, что обрекаю сира Дейла на столь горькую участь.
— Нет, милая, это должен быть именно он.
— Ты хотя бы объяснишь мне, почему?
Петир поджал губы, пристально вглядываясь в моё лицо. Удовлетворившись увиденным, что, очевидно, позволило ему успокоить растревоженный разум, он ответил:
— Я не могу. Но когда придёт время, ты всё узнаешь.
Петир взял меня за руку и отвёл от края обрыва. Когда мы зашагали вдоль ровного ряда надгробий, Петир сказал:
— Идём, поговорим там, где мёртвые не смогут нас услышать, — и подтолкнул меня к каменным ступенькам, по которым можно было спуститься на морской берег.
***
Петир держал меня за руку, переплетя наши пальцы, когда мы подошли ко входу в большую пещеру. Её устрашающая пасть оскалилась на меня, но, тем не менее, она могла послужить защитой от проливного дождя, внезапно обрушившегося на наши головы. Прыгая по камням и едва не касаясь морских волн, мы подобрались к самой пещере. Оглянувшись напоследок, я поспешила за вошедшим внутрь Петиром.
Снаружи доносились смутные звуки ливня, пока мы пробирались всё дальше вглубь пещеры. Петир остановился у большого валуна, освещённого просачивавшимся сюда бледным светом дня, и принялся стягивать с себя мокрую одежду. Дублет, сапоги, рубашку и наконец насквозь промокшие штаны. Оставшись абсолютно голым, Петир велел мне проделать то же самое.
— Но зачем? Мне и так очень холодно, — сердито ответила я, дрожа от сквозняка над головой.
— Потому что, если ты сейчас же не разденешься, можешь действительно подхватить простуду, а я не могу этого допустить, — по-отечески ответил Петир и подошёл ко мне, чтобы помочь расстегнуть затейливые застёжки на моём плаще. Сняв с меня плащ, Петир разложил его сушиться рядом со своим.
— Ты что, знал, что всё сложится именно таким образом? — с подозрением спросила я, пока Петир помогал мне освободиться от платья.
— У меня нет власти над погодой, Санса, — лукаво ответил Петир.
Он встал передо мной и медленно потянул платье вверх. Дюйм за дюймом его взору открылись мои ступни, икры, колени, бёдра. Когда обнажились мои бока, Петир остановился. Наши взгляды встретились, в его глазах горело желание. Уголок губ Петира изогнулся в улыбке, но его лицо потемнело. Я тяжело сглотнула, когда Петир продолжил медленно снимать моё платье, заставляя каждый миг казаться вечностью, до тех пор, пока платье не было отброшено прочь, с шорохом упав у моих ног. А затем я обняла Петира и поцеловала его.
— Подожди, — сказал Петир, отстранившись от меня.
— В чём дело?
Петир молча опустился на колени и начал целовать мне ноги. Его губы медленно поднимались всё выше и каждый поцелуй обжигал мою ледяную кожу. Я запустила пальцы в мокрые волосы Петира и водила ими туда-сюда, пока Петир продолжал свой подъём по моим ногам.
— Петир, умоляю, — простонала я, едва держась на ногах из-за нарастающей между ними ноющей боли.
Не обратив ни малейшего внимания на мою мольбу, Петир всё поднимался, пока его глаза не поравнялись с моим лоном.
— Ты уже намокла, — хрипло сказал Петир и коснулся меня там губами, оставив нежный влажный поцелуй, — или мне следует приложить больше усилий.
Я застонала в ответ, ненавидя эту игру, в которую он играл со мной. Петир взглянул вверх. Поджав губы, он изо всех сил старался не рассмеяться. Затем, опустив голову, Петир коснулся зубами внутренней стороны моего бедра. Слегка покусывая кожу, достаточно сильно для того, чтобы оставались следы, Петир медленно поднялся к моему животу. Крепко обхватив меня руками, Петир придержал меня за спину и оставил долгий поцелуй на моём животе, а потом снова посмотрел мне в глаза.
— Я так люблю тебя, — выдохнул Петир голосом, полным страсти.
Я убрала пряди чёрных волос с его лица и прошептала в ответ:
— Я знаю.
Петир ещё раз поцеловал меня в живот, а затем поднялся на ноги и начал целовать меня с таким пылом, что буквально ошеломил меня. Высвободив одну руку, Петир подхватил с валуна клетчатый плед и бросил на пол.
— Ложись, — резким тоном приказал Петир, расстилая плед рядом со мной.
— Значит, ты всё же принёс его не просто так, — с лёгким недоверием воскликнула я.
— Это была необходимая мера предосторожности, — спокойно ответил Петир.
— Ты всё это заранее запланировал, ну признайся?
Петир удивлённо приподнял брови.
— И почему это ты так думаешь?
— Потому что знаю тебя.
Петир рассмеялся, поудобнее устраиваясь на мне.
— Плащи, испачканные в грязи, заставляют людей задавать неудобные вопросы. А такой вот плед можно просто выбросить. Никто никогда не узнает, чем мы тут занимались.
— И чем же только я заслужила твоё появление?
— Ну, знаешь, как говорят — страдание любит компанию.
Я резко вдохнула и вцепилась Петиру в спину, когда он притянул меня к себе и вошёл внутрь.
— О, Петир, — выдохнула я, откинув голову на пол, а затем опять приподнимая её, чтобы поцеловать своего любовника. Я лихорадочно водила рукой вверх и вниз вдоль его позвоночника, а его ступни дразняще царапали мне ноги. — Петир, пожалуйста, — взмолилась я, ощутив, что он вышел из меня.
— Нам некуда торопиться, любовь моя, — ответил Петир между поцелуями. — У нас есть всё время этого мира.
Конечно же, он был прав. Снаружи лил сильный дождь, который, похоже, не прекратится ещё долго. Петир замер, потом отодвинулся немного назад и провёл большим пальцем по моей щеке.
— Что бы ты хотела, чтобы я сделал в первую очередь?
— Трахни меня, — без колебаний ответила я, раздражённая тем, что он вообще спрашивает меня об этом.
— А потом?
— Что потом?
— После того, как я тебя трахну, — уточнил Петир и лизнул меня в уголок рта, прежде чем поцеловать.
— Не знаю, — сказала я, уже не в силах ясно мыслить.
— К счастью для тебя, у меня есть несколько идей, — сказал Петир. Наклонившись, он горячо поцеловал меня, открывая рот так, будто собирался проглотить меня целиком. Опять войдя в меня, Петир начал двигаться в медленном спокойном темпе. Я двигалась под ним, положив руки ему на спину, чтобы удерживаться на одном уровне. У меня вырвался невольный вздох, когда Петир продвинулся ещё глубже. Ощущение было таким ярким, таким приятным. Я положила ладонь на затылок Петиру и принялась покрывать его лицо поцелуями. Двигаясь вдоль подбородка, я поняла, что мне не хватает знакомого ощущения при поцелуях, когда щетина Петира царапала мне щёку. Я поцеловала Петира в шею и уже собиралась прикусить кожу на горле, когда он остановил меня.