Праздник продолжался. Наконец закончился запас значительных и громких слов у городских старшин, и кортеж Наследника благополучно скрылся за воротами королевского дворца. Для народа же веселье только начиналось. По дороге ко дворцу принц с принцессой накидали в толпу изрядное количество монет, вызвав волну народного восхищения и массу потасовок между желающими поймать хоть одну денежку. Из королевских подвалов на площадь выставили десяток-другой бочек вина (не самого старого, но уж точно получше, чем в тавернах), стражники и гвардейцы облегченно сбросили с плеч тяжкую обязанность охраны порядка и влились в бесшабашную праздничную круговерть.
Переменчивые боги, сколько же народу в столице!
Кей с трудом сдерживал рвущееся наружу любопытство. Старательно изображая подобающую Наследнику торжественную невозмутимость, принц вовсю косился по сторонам. После Крепости Сойки, где он провел последние восемь лет из своих двенадцати, столица поражала.
Огромные толпы, невообразимые наряды. Танцы и песни, смех и споры. Люди — жующие, орущие, обнимающиеся, спорящие, продающие и покупающие, веселящиеся и грустящие посреди праздничной суеты.
Обилие статуй, фонтанов, всевозможных балкончиков, колонн, эркеров, шпилей, куполов, башенок и прочих украшений. Смешение стилей — классического средне-имперского и восточно-ирсидского, местами типично гномская вычурная готика — юный принц с удовольствием вспоминал уроки истории и архитектуры. А попутно придумывал ещё сотню вопросов к Эри Эридайгу, ученому наставнику.
Кей въезжал в Суард через Западные ворота. На всех, впервые их видевших, они производили ошеломляющее впечатление. Ворота походили на сказочный замок, населенный драконами и неизвестными науке чудовищами. Сами створки являли собой переплетенные лапы, хвосты, гребни и оскаленные пасти, из которых мог извергаться огонь.
Это чудо построили гномы ещё за четыреста лет до присоединения Валанты к Империи — как часть крепостной стены Старого города. Мастера-гномы, как всегда, успешно, сочетали фантастическую красоту с не менее фантастической обороноспособностью, так что войти через эти ворота не смог пока ни один вражеский солдат. По сторонам от створок вздымались огромные квадратные башни из красноватого гранита, украшенные барельефами в виде монстров с разверстыми пастями и пикирующих драконов. А прямо над воротами расправлял крылья и готовился взлететь красный каменный дракон, по словам Эридайга, в половину натуральной величины.
Наставник как-то целую лекцию посвятил магическим особенностям этой постройки и крылатого ящера. Кею, конечно не очень-то верилось, что каменный дракон и в самом деле взлетит, если его разбудит направленная на город шаманская волшба. Но гномы и не на такие фокусы способны, особенно когда дело касается их извечных врагов орков. Мало того, через Драконьи ворота не могли просто так пройти ни контрабандисты, ни разбойники, ни изменники — горгульи, сквозь головы которых проходила опускная решетка, начинали душераздирающе скрипеть и визжать. Этим частенько пользовалась городская стража, загоняя подозрительных личностей аккурат под бдительных монстров. Кстати, по этой же причине все посольства, даже пришедшие в столицу по реке, традиционно заходили в Суард обязательно с запада, дабы подтвердить свои исключительно мирные и честные намерения. Что ж, в намерениях Наследника никто не сомневался, но традицию надо уважать.
На всем протяжении пути по Старому Городу принц тихонько дергал вопросами то сестру, то Эри. Его внимание привлекали то забавные вывески таверн и лавок, то ирсидские минареты, то притаившийся на площади среди цветущих акаций мраморный единорога или мантикор, пускающий из скорпионьего хвоста водяные струи. От лазоревых, янтарных, розовых, бирюзовых, сиреневых изразцов, украшающих стены домов, от блестящих разноцветных людских одежд у Кея рябило в глазах. Он привык к строгой функциональности приморской крепости и военной формы, даже свой, по столичным меркам более чем сдержанный, наряд он считал излишне вычурным и роскошным. Попав же в Суард, Кей поражался одеждам столичных жителей — переливающимся и сверкающим, подобно оперению тропических птиц — и радовался, что поддался Эри. Ворчливый и упрямый гном не позволил ему содрать с себя тяжелую и неудобную парадную перевязь, расшитую невероятным количеством золота и камней, с бесполезной блестящей железкой вместо нормального меча, и толстенную золотую цепь с королевским гербом.
Кею невероятно нравилась столица, и он с нетерпением ожидал возможности удрать из дворца и отправиться исследовать город. Например, сразу после торжественного мероприятия. Ему и в голову не приходило, что здесь, в отличие от захолустной и тихой Сойки, его могут подстерегать хищники поопаснее диких горных барсов или медведей. Кей слишком привык к тому, что его все вокруг любят. Да что ему может грозить, когда рядом Закерим и Шу? В окрестностях Сойки честную компанию обходили десятой дорогой даже наученные горьким опытом кабаны, не говоря уж о браконьерах и прочих проходимцах. Ну а здесь можно ещё взять с собой Эрке, он в столице частенько бывал, и в приключения вместе с Кеем не раз влезал обеими ногами. Тогда и придраться будет не к чему — принц под надежным присмотром.
К окончанию приветственных речей на главной площади план очередной шкоды созрел, и оставалось лишь обрадовать сестричку. Что Кей и сделал, как только они двинулись ко дворцу.
Родного дома Кей не помнил. То есть, какие-то смутные образы огромных залов, рыцарских доспехов по углам и тенистых тропинок парка в памяти бродили, но соотноситься с реальностью почему-то не желали. Королевский дворец Суардисов показался Кею похожим Драконьи ворота — может, двумя высоченными башнями, завершающими западное и восточное крылья, может, обилием барельефов и статуй. Дворец строили в основном люди, используя местный сливочно-белый камень, но по проекту гномов, и украшали его гномы. В чем-то Риль Суардис был отражением всего города — в архитектурной эклектике органично сочетались готические стрельчатые окна и классические колонны, высокие крыши со шпилями и ирсидские цветные мозаики на стенах, легкость ажурной резьбы и массивность круглых башен.
По сравнению с Императорским дворцом во Фьонадири дворец Суардисов показался бы игрушечным, но выросшему в глухой провинции Кею виделся невероятно большим и хранящим в себе множество увлекательных секретов.
Ворота раскрылись под звуки государственного гимна Империи. Только гениальному политическому деятелю могло прийти в голову соединить в гимне Империи основные музыкальнее темы всех восьми вошедших в неё государств, ныне провинций, и только гениальному композитору удалось слить воедино песни столь непохожих друг на друга народов в цельной музыкальной картине таким образом, что каждый слышал именно свою родную мелодию. Эри, разбирающийся всегда и во всем, утверждал, что создал этот музыкально-политический шедевр чуть более двухсот лет назад тогдашний ректор Академии Магических Искусств, один из величайших музыкальных магов в истории, близкий знакомый ученого гнома (ну кто бы сомневался!) Сейгри Рахман, к великому сожалению Эри, бывший человеком, и потому живший так недолго.
Сам Мардук Суардис появился на Дворцовой площади. Исполненный величия, седовласый, с идеальной военной выправкой и правильными, резкими чертами, в короне Валанты — золотые стилизованные каштановые листья, — облаченный в ультрамариновые одежды. Сопровождаемый старшей дочерью Ристаной, Придворным Магом и шестью Советниками, разряженными в пух и прах, монарх выехал верхом навстречу сыну и наследнику.