Так или иначе, восемьдесят два человека, считая и принцессу, остановили многотысячную орду. Потом придворный маг Рональд с пеной у рта доказывал, что та буря случилась то ли сама собой, то ли из-за ошибки орочьих шаманов, и Шу не то что бы совершенно не причем, но точно не могла устроить этот катаклизм сама.
Надо сказать, он был не совсем неправ. Принцесса действительно не справилась бы при обычных условиях. Мало того, ей бы это даже в голову не пришло. Но шаманы, действительно, колдовали вовсю, и туч поблизости оказалось полно, и благоприятное для магии время суток способствовало её замыслу... хоть замысла как такового и не было, только отчаянное желание выжить, и необходимость до предела использовать все возможности. И ей удалось. Собрать, стянуть, отнять у природы силу стихии, направить разрушительную мощь ветра и грозы в ущелье. И атака в буквальном смысле этого слова захлебнулась. Орков сбрасывало со скал ураганом, било молниями, смывало потоками воды, извергающейся с небес.
В тот рассветный час впервые Шу познала дарованную ей богами мощь, и нашла для себя чудесный, неиссякаемый источник этой мощи. Страх. Ужас. Боль. Всё то, что испытывает в муках погибающее разумное существо, искристыми волнами энергии вливалось в неё и питало её силу. О, ей досталось эффективнейшее оружие, ведь чем больше врагов попадало под разошедшуюся стихию, тем больше силы получала колдунья. Шу быстро научилась применять её. И Рональду скорее следовало удивляться не тому, что жалкие ошмётки орды во главе с уцелевшими шаманами спасались бегством, а тому, что Шу смогла остановиться, и хоть кому-то удалось спастись. Как ни странно, остановиться ей оказалось очень просто - она упала в обморок от усталости. К счастью, это случилось, когда орки уже бежали, и шаманы, почувствовавшие, что ураган потерял направляющую его волю, не смогли повернуть оставшиеся несколько сотен бойцов обратно к форту. Потому что, если бы они снова напали... Кто знает, отбились бы уцелевшие сорок человек на осыпающихся стенах? Всё же часть орков добралась до цели, и не так-то просто было справиться и с парой сотен нападающих...
Слухи об эпической битве гарнизона крохотного форта с орочьей ордой, как водится, дошли до столицы раньше, чем сами потрепанные герои добрались до первого крупного города. И, как и положено слухам, мало похожими на действительность. Количество орков по дороге к столице возросло в десяток раз, и вместо четырех тысяч на форт нападало не менее полусотни - то есть почти все взрослое население степей. Сама битва, как выяснилось, длилась ни много ни мало до самого заката, стены форта разве что не сравнялись с землей - хотя обвалилась всего одна старая башня да половина зубцов, из защитников уцелела едва одна десятая - притом, что из восьми десятков в срою осталось четыре... Не преувеличили слухи только одного. Разгула стихии, учиненного малолетней колдуньей. Собственно, именно невиданные в предгорьях грозы и ураганный ветер и пробудили к жизни множество легенд и сказаний. Фантазия бардов и менестрелей разыгралась не на шутку: по Империи потом долго бродили истории одна удивительнее другой. Начиная от вмешательства самой Светлой Райны, бурей и молниями вставшей на пути Темного брата и отстоявшей верные ей земли, и до пробудившихся в глубине гор древних каменных драконов из гномьих преданий.
Последние дни перед прибытием генерала Дуклийона вместе с юной принцессой в столицу Его Величество не находил себе места от беспокойства. Тайная служба буквально стояла на ушах, безуспешно пытаясь определить размах катастрофы, придворный аптекарь нажил целое состояние на успокоительных настойках, а дипломатический корпус в срочном порядке сочинял письма с опровержениями во все сопредельные государства, где имелись неженатые принцы.
Все надежды короля Мардука выдать младшую дочь замуж в один день рассыпались прахом - а ведь переговоры с Императором о возможном союзе его третьего сына и принцессы Валанты манили такими заманчивыми перспективами! Но рассчитывать на то, что сын самого Элиаса Кристиса женится на Темной колдунье, да ещё такой силы, не приходилось. И не только принц, а любой подходящий по статусу молодой (или не очень) аристократ.
Конечно, Его Величество знал, что его младшая дочь обладает магическими способностями, да и трудно было бы это отрицать после того, что он сам застал в Закатной Башне. И ученый наставник королевских детей, мэтр Эридайг, докладывал ему не только об успехах юного наследника в истории, математике и географии, но и об экспериментах принцессы с ветрами, облаками и рунной магией. Агенты же Малой Гвардии регулярно отчитывались как о последствиях учиненных маленькой колдуньей шалостей, так и о слухах, бродящих в окрестностях крепости Сойки. Но одно дело - шепотки в отдаленных деревнях и неприятные предположения, и совсем другое - скандал на всю Империю, а то и за её пределами.
Продолжительная беседа с генералом Дуклийоном не принесла королю успокоения. До тех пор, пока он не услышал подробного отчета из уст заслуживающего полного доверия военачальника, оставалась хоть какая-то надежда на то, что слухи об участии Шу в обороне форта преувеличены так же, как и все остальное. Но первые же слова генерала не оставили ни малейших сомнений в том, что замять эту историю никак не удастся. Так что приглашенная на семейный совет младшая дочь застала отца вовсе не в добром расположении духа.
Впервые за последние шесть лет попав во дворец, Шу чувствовала себя жалкой крестьянской замарашкой. Разумеется, ни парадных платьев, ни личного парикмахера у неё не было, как, впрочем, и собственной комнаты. Да и откуда? Она приехала в столицу прямиком с Уджирского перевала, в старой походной одежде - мужской, разумеется, - вместе с ветеранами сражения. И всю дорогу единственное, на что у неё хватало сил и времени, это на срочное совершенствование целительских навыков. Слава Светлой, та самая корзинка с травами каким-то чудом уцелела, брошенная в спешке на пол в её комнатке, но к приезду в Суард от растительной роскоши почти ничего не осталось. О придворных платьях и собственном внешнем виде Шу так ни разу и не задумалась. Тем более что единственного человека, если так можно назвать полуэльфийку Балусту, способного убедить принцессу в необходимости хоть иногда одеваться в юбку, рядом не наблюдалось.
Едва принцесса увидела разряженную толпу встречающих, она сильно пожалела, что не осталась в форте или не сбежала по дороге. Платье любой из фрейлин дало бы сто очков вперед её самому лучшему наряду. То, что шила экономка Бертрана в Сойке, здесь не сошло бы и за половую тряпку.
Если бы Шу была уверена в том, что на фоне всех этих расфуфыренных дам не выглядит жалкой оборванкой и дурнушкой, ей, пожалуй, легче было бы сносить бесконечные насмешки. На неё смотрели свысока все, начиная с ослепительно красивой старшей сестры и заканчивая горничной. Временами Шу так хотелось показать им всем, чего стоят яркие перышки перед силой Сумеречной магии - и пусть считают её Темной, пусть боятся, пусть бегут, едва завидев! Но она не могла себе этого позволить. И одетая в старое платье старшей сестры, найденное не иначе как в самом древнем сундуке с мышами и молью, принцесса Шу старательно прятала за опущенными ресницами недобрый лиловый отблеск.
На семейном собрании - Его Величество, сестра с мужем, Придворный Маг и немножко придворной шушеры, наподобие секретарей и приближенных фрейлин, - Шу благоразумно умолчала и о некоторых особенностях своего Сумеречного Дара, и ближайших планах по изучению этих самых особенностей, дабы уж совсем не пугать отца. Она всячески изображала из себя пай-девочку. Даже не поругалась с высокомерным Рональдом, поддакивая всей той чуши, что он нес в её адрес, и на его ядовитые реплики только скромно опуская взор - если б маг увидел выражение её глаз, они точно бы сцепились не хуже базарных торговок. Но как же хотелось испытать на нём свежеприобретенные навыки! И на старшей сестричке, чтоб не глядела на неё, как на отходы жизнедеятельности! И на фрейлинах Ристаны, хихикающих за спиной.