Девушка, изображённая на нём, полулежала на лавке, которая сплошь поросла плющом. Одеяние было непривычным, особенно после прошлых портретов. Вместо кожаных доспехов или строгих рубашек и жилетов, на ней были просторных халат белого цвета. Украшением халата служили птицы, сидящие на ветках. Птицы были необычны - разных размеров, с различными формами клюва, и самых необычных расцветок - от синего до красного. Такое разнообразие не привычно для глаза лесных эльфов, что привыкли к птицам черного, коричневого и зелёного окраса. На ногах девушки были сандалии, столь тонкие, что если бы их хозяйка прошлась по земле, то непременно бы порезалась на острых камнях. У ног, в ножнах, стоял клинок, эльфийский лук и колчан, полный стрел.
Вся поза её источала изящество и лёгкость - голова слегка опиралась на тонкие пальцы правой руки. Лева рука же подносила к тонким губам пиалу с напитком. Прямые, тёмно-каштановые волосы спадали на грудь и плечо. Тонкую, слегка изогнутую шею украшал серебряный амулет с рубином посередине. Даже несмотря на халат, с легкостью угадывалась тонкая талия и аккуратные бёдра.
Внизу справа была надпись: "Дорогой Аланиэль от Сартала".
Он часто и долго смотрел на портрет своей матери. И каждый раз он чувствовал печаль. Будучи совсем ребёнком, он плакал у него, прося прощения за своё рождение. Он просил богов, что бы тогда он умер, а не его мать. Потом он спрашивал, почему она его родила, если знала, что не будет ему счастья. Лишь в последний год печальные образы заменялись лёгкими мечтами о том, что могло бы быть, если бы мать осталась жива и любила его...
"Не время предаваться мечтам".
Пройдя дальше по коридору, он свернул налево в кабинет своего отчима. Полукруглая комната с большими окнами много лет служила хозяину усадьбы. Стеллажи вдоль стен были заставленными книгами. Смотря на них он радовался, что успел их всех прочесть.
Справа от окна стоял большой стол, и стоял так, что бы за спиной сидящего были стеллажи. На нём было много бумаг, но лежала она на удивление ровно. Чистота стола была идеальной - не было даже намёка на пятно от чернил.
За столом сидел Анделаан. Его имя переводилось как "белое слово" или "честность". В отношении своего подопечного имя было верным - он всегда делал что обещал: наказывал, бил, ограничивал. Особенно его выводило из себя стремление к знаниям Карденесина. Стоило только увидеть ребёнка с книгой, как выдержанный эльф превращался в варвара.
Лицо его было несколько угловатым, без свойственной для эльфов мягкости и аккуратности. Чёрные волосы были собраны в "чернильный хвост", или "конский хвост", как говорят у людей. Одежда точь-в-точь как на портретах в коридоре - зелёный жилет и коричневая рубашка с прямым воротником.
- Сегодня ты, наконец, покинешь мой дом. - сказал Анделаан, не скрывая своего удовольствия.
Полуэльф предпочёл промолчать.
- Молчишь? Молчи. Ничего, скоро жизнь за пределами нашего леса заставить тебя шипеть словно змею. Лживые люди с их безмозглыми фанатиками с удовольствием сдерут с тебя шкуру или зажарят на костре.
Поднявшись со стула он вперил свой взгляд в парня, что бы прочувствовать его страх. Но Карденесин не боялся - он был рад покинуть этот дом. Главное было сейчас - не показывать своё ликование.
- Будь моя воля, я бы убил тебя, если бы только Богиня не запрещала нам лить эльфийскую кровь... И в отличии от нашего благородного короля я бы не стал давать вам оружие и еду, что бы вы не подохли в первый же день.
- Оружие и еду? - с удивлением спросил полуэльф.
- Да, в зависимости от возраста, изгнанникам дают еду, меч и лук. Наш король, как и его высший собрат, не хотят проливать эльфийскую кровь даже косвенно. Тебе повезло, что они столь добры.
- А где то, что даётся мне?
- У ворот стоят стражники, они приведут тебя к месту изгнания. И может взять свои пожитки с собой , - сказал он, взмахнув рукой на его рюкзак, - всё, что напоминает о тебе, я всё равно сожгу. Уходи.
Сглотнув, Карденесин развернулся и, выпрямив спину, пошёл к выходу. Он специально шёл так, что бы всё говорило эльфам, что ни смотря ни на что, он не сломлен. Что их призрение не сделало его слабым, озлобленным, ничтожным. Закрыв за собой дверь, он выдохнул.
- Что, уже устал? - спросил женский голос.
Повернувшись к нему, он увидел эльфа и эльфийку в кожаных доспехах. У эльфа был за спиной лук, а на бедре короткий меч. У эльфийки же было 2 длинных меча на левом бедре. Её красивое лицо и каштановые волосы он узнал. Её портрет находится рядом с портретом его матери.
- Пошевеливайся, даже у эльфов не бесконечное терпение, - сказал стражник с луком.