Я тяжело и протяжно вздохнул, с трудом отстранился от Лены, посмотрел сверху вниз на её чистое одухотворённое лицо, зажмурился и тяжело, с трудом, шагнул к двери.
Шаг.
Другой.
Третий.
Не открывая глаз, не оборачиваясь, наощупь нашёл дверной косяк и шагнул в него.
И пришла темнота.
***
Сознание возвращалось медленно и мучительно. Я не мог сказать, сколько времени провёл в черноте, не ощущая себя, не чувствуя ничего, лишённый шести чувств. Не мёртвый, но и не живой.
И вот, вдалеке забрезжил едва заметный свет, я напряг… что-то… а затем пошёл… побежал… поплыл… полетел… направился к нему, стараясь убежать от тьмы, изгнать её прочь, вернуться в мир живых.
Вокруг разлилась молочная белизна, тело обдало холодом, а свежий морозный воздух наполнил лёгкие, и я закашлялся, сплюнул мокроту, вздохнул полной грудью, а после открыл глаза, вспомнив всё.
Не было ни иллюзорного мира, ни квартиры, ни операционного стола. Я, закутанный в несколько слоёв одеял, лежал на самых настоящих санях, а сверху, с бескрайнего неба, закрытого тучами, падал густой и холодный снег. И, судя по двигающимся кончикам деревьев, мы ехали.
- Он очнулся, очнулся! – дикий визг ударил по отвыкшим от шума барабанным перепонкам и заставил поморщиться.
Я хотел было попросить не орать так громко, но горло с трудом повиновалось, из него вылетел лишь сдавленный хрип.
Да что ж такое-то?
Попытался сесть, но куда там – правой руки не было, а из левой торчал катетер.
Пока я разбирался что вообще происходит, сани остановились, и надо мной склонилось на удивление много народу: Морвин, по щекам которой текли слёзы, весело улыбающийся Илэр, внимательный и сосредоточенный Иоганн, задумчивая Фотини, бесстрастный Нарендра, смущённая Ганья, довольная Ананда.
- Пи! – меховой шар ударил меня прямо по носу и обхватил всеми четырьмя лапками, после чего ещё раз громко пискнул и переместился на грудь.
- И я рад тебя видеть, Чуча, - с трудом прохрипел я. – Кто-нибудь может объяснить что происходит? Где утырок Фаелан и как мы оказались тут? И почему метёт? И дайте чего-нибудь поесть, живот сводит.
Морвин рванулась было обнять меня, но Иоганн схватил её за шкирку как нашкодившего котёнка и отстранил, передав в руки Фотини, которая вцепилась в недовольно верещащую девчонку и оттащила ту куда-то в сторону.
- Держи, - охотник протянул мне полоску вяленого мяса.
Я с жадностью затолкал её в рот и принялся жевать, не чувствуя вкуса.
- И вот ещё.
Следом за мясом у меня в руках оказалась тёплая фляга.
- Там чай, пей.
Заставлять себя упрашивать я не стал и, проглотив недожёванное мясо, присосался к фляге, с наслаждением глотая чёрный чай.
Сразу же стало легче. Тело налилось силой, голова прояснилась, круги перед глазами исчезли, а отсутствующая правая рука начала невыносимо чесаться.
- Ещё, - потребовал я, отложив флягу. – И расскажите какого хрена тут творится. Сколько времени я проспал, и где мы сейчас?
Иоганн молча протянул мне сразу небольшой мешочек, остро пахнущий перцем, посмотрел куда-то наверх, после чего кивнул одному ему понятным мыслям и сказал:
- Подожди немного. Мы доберёмся до места, подходящего для создания хорошего лагеря, и ты всё узнаешь. А пока – набирайся сил. Мне также будет интересно понять, каким образом ты сумел проснуться самостоятельно. Это, конечно, приятно, не придётся обращаться к сторонним специалистам, но, всё-таки, мне любопытно.
- Угу, - кивнул я, набивая рот мясом, - ражберёмшя…
Разобраться удалось достаточно скоро. Не успели ещё окрестности потонуть во тьме, как мы остановились в небольшом уютном закуте, образованном десятком ёлок, вставших полукругом, точно дозор, и не только принимавших на себя ярость стихии, но и неплохо прикрывающие нас от ненужных глаз.
Близнецы сноровисто набрали растопки, и скоро уже пламя весело потрескивало, вздымая к мохнатым лапам свои языки. Иоганн с Анандой позаботились о лошадях, ну а Фотини с Нарендрой постелили на расчищенную от снега пожухлую траву несколько одеял, на которые нам предстояло сесть, и занялись ужином.
Ганья растворилась в ночном лесу, предположительно взяв на себя дозор.
Меня никто не трогал и не беспокоил, видимо, решив не докучать раненому, а я сам ещё слишком плохо соображал для того, чтобы лезть к людям с вопросами.
Дождался, пока в котелке забулькает то ли суп, то ли похлёбка, и только после этого спустился, аккуратно ступая по снегу. Странно это было и непривычно. Казалось бы, ещё минуту назад вовсю буйствовала дождливая осенняя пора, и на тебе – мы посреди тёмного мрачного зимнего леса, сидим между сугробов и греемся у костра, а вокруг завывает метель.