— Я… да… — пожала плечами девушка.
Милорада гордо выпятила грудь.
— Вот видишь, скоро научусь за других решения не принимать.
— Давай я почешу тебя за это по пузу, — хихикнул Влас и тут же вжал голову в плечи, ожидая нагоняя, но Милорада только разулыбалась и обняла двоедушника.
— Скучала я по тебе. И даром, что псиной воняешь.
Ольга тем временем села на землю возле Кощея, положила ладони ему на грудь, прикрыла глаза и выдохнула в него силу, сколько не жалко, сколько могло принять ослабленное тело.
Зашелся кашлем Кощей. Еле-еле сел. Тряхнул головой, да так, что густой черный парик слетел с абсолютно лысой головы.
— Ну уж нет, женитьба — это не для меня. Спасибо, увольте. Гулять, ужинать, за ручки держаться — да, — запричитал он, кое-как вставая на ноги. — Клянусь небом и землей, никаких больше невест в моем доме. Оленька, пойдем.
— Куда собрался, старый пень? — рявкнула Яга, наступая на полу его одеяния. Кощей зашатался и брякнулся обратно.
— А, дорогая моя, вот и свиделись. Что за змеюку ты мне подсунула?
— Да лучше б кто тебе глаза новые подсунул во все дырки, — хмыкнула Яга. — Тогда б, может, разглядел бы, что не моя то Милорада была. Да, дети?
Обернулась она ко всем присутствующим. Кощей удивленно вскинул брови.
— Гордана? Никак мириться пришла?
— Я с тобой и не ссорилась, — хмыкнула волчица. — Но вот ты мне теперь должен.
И принялись все наперебой рассказывать историю о Дане, о Водяном, о вышедших на сушу мертвецах. Кощей так и сидел. Упер локти в колени, положил подбородок на ладони, изредка только лысину почесывал.
— Это что же… братец мой постарался?
— Если б ты дела свои делал, а не за девками бегал, этого бы не случилось, — веско заявила Яга. — Теперь послушай-ка мудрую женщину. Собери-ка всех мертвецов, да забери с собой, упокой не упокоенных.
— Мы поможем, — тявкнул Влас. Гордана согласно кивнула.
— А мне княжество верни, — попросил Святослав.
— Ладно-ладно, — замахал руками Кощей. — Все по очереди. Ты тоже чего-нибудь хочешь?
Он с вызовом уставился на Ольгу. Девушка поджала губы.
— Морок чтоб ты снял. И из дома пустил. И конька скороходного, чтоб за солнышком угнаться мог.
— Дались вам эти коньки. А куда это ты ездить собралась?
— Да, к людям. Наверное, — пожала плечами Ольга и, бросив на Святослава еще один взгляд, поймала его улыбку.
Эпилог
Снежинки танцевали в воздухе. На лету они сцеплялись, сплетались в объятиях и тяжелыми хлопьями падали вниз. Мягко потрескивал фитилек свечи, сало капало прямо на стол. Одна неосторожная капля упала прямо на грамоту, и Святослав подскочил, пытаясь согнать пятно с важного документа. Толку от этого было примерно столько же, сколько от работы в кромешной темноте. Одинокая свеча давала больше уюта, чем света. Спина после часов, проведенных в скрюченном положении над документами, болела как после пахоты. В глаза словно насыпали песка. Так еще и в локте что-то хрустнуло. Молодой князь положил документ на стол и потянулся. Оглядел окутанную полумраком комнату и разрешил себе закончить на сегодня с делами. И правда, в такой день негоже было тратить и лишнюю минуту. К тому же путь его ждал неблизкий.
Выйдя в коридор, он услышал перешептывания служанок:
— Был бы женат, столько б не трудился.
— Так он и не женат, оттого что трудится.
Усмехнулся Святослав в усы и на цыпочках двинулся прочь, только не в трапезную, где ждал его горячий ужин, а под самую крышу терема.
Там, конечно, никто не убирал. Не хватало еще, чтоб прислуга прознала, что есть между потолочными балками хитро припрятанный лаз. Святослав потянул за кольцо люка, и из-под крышки бесшумно выскользнула лестница. Увидал бы кто из тех, что его за умные книги ругали, языки б свои от зависти пооткусывали. Но не смел князь ни с кем делиться своим сокровищем.
Он влез наверх, бесшумно закрыл люк изнутри и выпрямился. Одна из досок крыши была сдвинута, и серебристый лунный свет высвечивал тонкий девичий силуэт. Рядом вилось что-то несуразное, коренастое, прыгучее. А в воздухе пахло специями, чем-то удушающе сладким, но очень аппетитным.
— Где ты была сегодня? — улыбнулся Святослав.
— Там, где запад и восток встречаются, где море горы обнимает, — ему не нужно было видеть ее лица, чтоб знать, что она улыбается.
— В Константинополе.
— И даже успела тебя забрать к ужину, — улыбнулась Ольга и щелкнула языком. Конек тут же встал перед ней. — Забирайся давай, князь.
— Это когда-нибудь перестанет ощущаться так унизительно? — вздохнул он, но Ольга только расхохоталась.