— Но мне ж на роду написано должно быть…
Он не успел договорить, Милорада закатила глаза, всем своим видом показывая, что ей это неинтересно.
— Что написано, то и перепишется, и допишется, и другими прочитано будет, — всплеснула руками она. — А ты пока думай, что ты хочешь, чтоб другие о тебе увидали.
И мотнула головой, мол, разговор окончен. Влас ей не нравился. Мало того, что глуповатый, так ещё и трусливый. Юноша нахмурился, надулся, принялся буравить ее взглядом, но Милораду то, честно, не слишком беспокоило. Она пригласила волосы и вышла на улицу через главные двери.
В отдалении слышны были голоса Яги и дядюшки Лешего. Названное семейство во всю готовилось к отъезду девушки и, судя по звукам, они решили оплакать ее наперед за всех, кто только мог это сделать. Яга то выла, то свистела, и на каждый звук Алая Топь отзывалась стоном и скрипом гнувшихся под ветром деревьев. Порывы ветра налетали на девушку, вот-вот грозясь выбить из-под ног, но Милорада продолжала идти прочь от избы.
Ей и самой не хотелось, но раз уж бабушка велела, она не могла ослушаться. В конце концов, попрощаться с матерью — ничтожная малость в сравнении со всем добром, что Яга дала Милораде. Вот только легче от этого не становилось.
Девушка сошла с тропинки и побрела по хлюпающей земле. Вокруг ее ног пузырилась вода, собранная алым мхом, как губкой. Милорада приподняла подол платья, пытаясь уберечь тяжелую ткань от грязных брызг. Хотя, какая разница? Отчистить наряд было нетрудно, но перед встречей с матерью девушка всякий раз становилась сама не своя и начинала переживать из-за мелочей.
Березы росли все плотнее, переплетались корнями и ветвями, как подруги, что сплетают свои косы в одну и начинают звать себя сестрами. С высоты птичьего полета эта роща, расположившаяся у дальнего берега топи, напоминала кольцо, свитое из гибких ветвей и поддерживаемое белоснежными стволами. Воздух здесь был дурманяще сладок, он звенел и искрил, словно Милорада пришла в место, где только-только окончилось безудержное гулянье. Так оно и было на самом деле. Алую почву рощицы прорезала мелкая речка, но ее было достаточно, чтоб местные обитательницы чувствовали себя вольготно.
Милорада сунула пальцы в рот и засвистела, как ее учила Яга. Порыв ветра, гораздо слабее, чем у бабушки, всколыхнул кудрявые березки, деревья дернулись, сбрасывая оковы сна. Раздался хлопок, будто что-то надломилось, лопнуло, и один из стволов распороло длинной, в человеческий рост, трещиной. Милорада вымученно улыбнулась и подошла к дереву. Там, словно в колыбели из коры, лежала огненноволосая девушка. Она была похожа на Милораду так, словно они были сестрами. Хозяйка терема подошла к спящей и ласково провела ладонью по холодной белой щеке. Русалка открыла глаза и сладко потянулась.
— Ах, зачем ты меня разбудила? — спросила она, сделав тонкие бровки «домиком». Милорада виновато поклонилась и протянула руку, помогая русалке, наряженной в одну лишь нательную рубашку, выбраться на землю. — И где все?
— Прости, что нарушила твой сон, Предслава, но я пришла попрощаться, — сказала она, удерживая ледяную руку в своих пальцах. Предслава посмотрела на девушку полными удивления глазами.
— Ох, дорогая… Ма… Ми…
— Милорада, — напомнила та.
— Точно, как дочка моя, — в глазах Предславы мелькнуло узнавание, и тут же сменилось тревогой. — А где она? Я так давно ее не видала. Ты ее не видела? Она крошечная такая, я бабушку Ягу попросила за ней посмотреть.
Милорада поймала вторую ее руку, провела пальцами по коже, согревая предплечья. Растревоженная русалка тут же успокоилась, словно ее убаюкали, как малое дитя.
— С ней все будет хорошо. Бабушка Яга хорошо ее защитила и вырастила. Скоро твоя дочка выйдет замуж и все у нее будет хорошо.
— Замуж? — синие глаза Предславы засияли. Она перехватила руки девушки. — Замуж, это хорошо. Скажи ей только, чтоб мужа на войну своего не пускала. Пусть лучше его в тереме запрет, бороду ему обреет, да в бабье платье оденет, чем мою долю повторит.
— С ней этого не случится, — пообещала Милорада и порывисто обняла Предславу, пряча в объятии подступившие к глазам слезы. Ты немного удивленно положила руки на плечи девушки, всеми силами стараясь скрыть, насколько ей неуютно. Наконец, Милорада отстранилась.
— Ну, я пойду дальше спать, — лучисто улыбнулась Предслава и полезла в свою берестяную постель. — Приходи как-нибудь потанцевать со мной и моими сестрицами.
— Обязательно, — выдавила девушка и, дождавшись, когда Предслава исчезнет в дереве, а трещина за ней затянется, подошла к белому стволу и провела пальцами по коре. — Прощай, мама.