От этих слов лицо князя тут же расслабилось, появилась мечтательная улыбка, как у человека, грезящего о мягкой постели после долгого дня в трудах.
— И то верно, колдовская кошка. Да только нет у меня сальца, чтоб волчка за услугу отблагодарить.
— Есть, — неохотно проговорил Свят и полез в котомку. Развернул ткань и подивился — кусок сала, поклеванный птицами, выглядел как новенький. Юноша аккуратно сложил тряпицу и убрал ее на дно сумки. А угощение аккуратно протянул отцу, словно стараясь даже случайно не соприкоснуться с мертвецом.
— Вот спасибо! — просиял мужчина, принимая кусок пищи дрожащими от волнения руками. Он обернулся к Власу. — Ну, волчок, в путь.
— А мы проводим, — заявила Милорада и первой вскочила на волчью холку. Выжидающе поглядела на Святослава. Юноша кивнул, стараясь не смотреть на отца.
— Что вам в кощеевом царстве понадобилось? — вскинул брови князь.
— Жену твою найти, — буркнул юноша и все-таки полез на волчью спину.
Князь пожал плечами почти безразлично, вложил в волчью пасть кусок сала и полез следом за сыном, которого и узнать-то толком не мог. Так, мельком, когда тот и сам на него волчонком не глядел. Стоило ему отвести взгляд, как голова становилась блаженно пустой, исчезали все мысли, тревоги, воспоминания, вгрызающийся в кости холод. Тело наполнял блаженный покой. А как только волк снялся с места и бросился по одному ему ведомому пути, все чувства покинули мертвеца. И не видел он, как сидящий за ним юноша обронил скупую, но жгучую слезу.
Глава 19
Ветер завывал между скалящимися пиками, сгоняя в низину волны сухого колкого снега. Мелкие льдинки врезались в кожу, как острые иглы, заставляли ладони гореть, посылали искры боли до самого позвоночника, но Ольга продолжала стоять на балконе. Она куталась в шубу в надежде хоть так спрятаться от вездесущего ветра, но тот — невыносимый проказник — находил новый способ забраться под слои одежды. Девушка уже пожалела о том, что променяла мужской костюм на расшитое камнями платье, от которого все тело чесались, но слишком уж ей хотелось порадовать батюшку-Кощея. Правитель этих безжизненных земель и так бродил по палатам сам не свой из-за капризов молодой невесты, и Ольга надеялась, что его хоть немного порадует то, что она вместо вредной красавицы ценит его подарки. Но Кощей наряда, врученного на зимнее солнцестояние, так и не заметил, лишь попросил свою воспитанницу проверить, как там сад, обещанный госпоже Милораде. Теперь Ольга маялась под чесучей парчой и тяжёлыми каменьями, но неудобство отвлекало её от тяжёлых мыслей: сад, сколько бы служащие Кощею души ни стесывали свои кривые руки до мяса, ни в какую не хотел расти. Стоило расчистить снег, ветер тут же набрасывал новые сугробы. Ольга предложила разбить сад в одном из теплых залов дворца, но и там не получалось согреть мерзлую землю и посадить семена. Теперь слуги горстями сгребали снег в надежде достаточно напоить мерзлый грунт. А Ольга глядела на них своими изумрудными глазами и понимала, что и на этот раз ничего у них не выйдет. Не дано мертвецам создать живой сад.
Расстраивать батюшку ей не хотелось, вот Ольга и стояла столбом, не сводила глаз с копошившихся теней, когда-то бывших душами, в надежде, что вот-вот случится какое-нибудь чудо, от которого мертвая земля начнет плодоносить. Стиснутое смятением сердце тревожно билось, предвкушая что-то важное, что-то неожиданное. Ольга вся обратилась в слух, зрение обострилось, все тело пело: «Вот. Сейчас». И с каждым новым вдохом надежда ее становилась все крепче, но…
— Прохлаждаешься? — звонкий и резкий голос новой батюшкиной невесты заставил ее вздрогнуть. Ольга призвала все силы, чтоб сохранить дружелюбное выражение лица, и обернулась к Милораде. Та куталась в шубу из белоснежного песца. Медные волосы разметались по плечам, а бледное лицо покрылось пунцовыми пятнами морозного румянца. В бирюзовых глазах светилась недобрая насмешка.
— Наблюдаю за подготовкой сада, — ответила девушка и стиснула зубы, удерживая за ними рвавшуюся наружу неприязнь.
Госпожа Милорада лениво улыбнулась и облокотилась на перила. Заглянула в глаза обитательнице кощеевых хоромов.
— А нас ведь друг другу не представили, — протянула она как бы про между прочим.
— Весь двор ждал тебя.
— О, это-то понятно. Жених мой об этом два дня напролет распинался. Но вот про тебя ни слова не сказал, — обронила она и чуть улыбнулась, заметив, как дернулась челюсть девицы. — Так ты ему… служанка? Наложница?