Вскоре показался выход из расщелины. Солнце било лучами прямо в него, и казалось, что за узким коридором в каменной породе нет ничего кроме белого света. Но стоило троим спутникам вывалиться наружу и набрать полные легкие воздуха, зрение у них прояснилось. Они оказались в горной долине, и прямо у входа их окружили трое огромных волков.
Матерый, покрытый шрамами, одноглазый волк вышагнул вперед и обнажил зубы, зарычал. Троица подобралась, все встали плечом к плечу. Святослав, недолго думая, положил руку на рукоять отцова кинжала, но волк только предупреждающе рыкнул. Свят поднял ладонь.
— Братцы, — попробовал шагнуть к ним Влас, но Ольга и Свят схватили его за шиворот почти одновременно и потянули назад. Им не понять было разлившегося у него в груди пьянящего тепла, ощущения, что он наконец-то там, где должен быть.
— Вы совсем ошалели? — рыкнул Матерый. — Кто такие?
— Я Святослав, князь Дола, — шагнул вперед Святослав. — Кощей похитил мою невесту, и чтоб вернуть его, должен я привести ему конька, какие только в ваших горах водятся.
— А эти?
— Это Влас, он из ваших. И Ольга…
— Я от Кощеева двора, мириться пришла за батюшку моего, — вклинилась девушка. Матерый зашелся лающим кашлем.
— Всякого мои глаза навидаться успели, но такого… чтоб из-за той стороны реки к нам сам пришел один из наших! Чтоб кто-то решил для Кощея доброе дело сделать! Ха-ха-ха! А ты… ах-ха-ха-ха! — он задержал взгляд на Святославе, но даже выговорить и слова не смог.
Князь нахмурился.
— Позвольте нам пройти дальше.
— Позволю-позволю, — закивал волк. — Поведем вас прямиком в шатер к нашей княгине. Она со смерти своего отца не смеялась, а тут уж обхохочется.
Остальные волки похихикали, поддерживая своего предводителя. Тот вернулся взглядом к Власу.
— Ну а ты, коль наш, мог бы и перекинуться. А то ж наслово тебе кто поверит, кутенок?
— Да, как скажешь, барин.
И тут же волком обернулся. Глумление исчезло с морды Матерого.
— Ну и дела. Давайте за мной.
Величава была волчья княгиня. Высока, широка в плечах, чернява, в такие же черные меха облачена. С мечом наперевес вилась она вокруг деревянного чурбана, что только щепки в стороны летели. Правда, найти ее оказалось все ж непросто. В шатре, расположенном в долине между скал, где, казалось, во всю царствовала весна, ее не оказалось. Не дали чужакам расположиться, как гостям, повели дальше, в поселение. Часть жителей-двоедушников ходила в волчьем обличии, часть в людей перекинулась. Было тут все глазам Святослава и Власа знакомо. Народ таскал ведрами воду, бабы стирали, мужики дрова для костров кололи, да шкуры звериные выделывали, чтоб старые шатры залатать. У окраины раздавался железный звон, туда-то их и повел Матерый со своими соратниками. Там-то они и увидали женщину — ни дать, ни взять гора в человеческом обличии. Даже не увидав ее лица, захотелось склонить голову перед ней Ольге и Святославу. А Влас, лишь увидав черные с серебром волосы, встал как вкопанный, да язык вывалил. В нос ударил знакомый до боли запах, смесь молока и трав, в голове зажужжали мысли, как назойливые шмели, что кормились на клевере у их дома.
— Княгиня Гордана, к тебе с Кощеева двора, — окликнул Матерый.
Обернулась Гордана, обожгла пришедших глазами цвета меда, но застыл ее взгляд на молодом волке. Испарилась суровость с загорелого лица, взметнулись вверх густые брови, и тонкие губы прошептали лишь одно:
— Влас?
Хотел ответить ей тот, но вырвался из груди только щенячий скулеж. И, позабыв даже человеком обернуться, бросился он к ней. Зарычали волки, замерло все поселение, Ольга метнулась вперед, но Святослав удержал ее, сам не ведая, почему. Просто вытянул руку и схватил, не давая девушки унестись вперед среди волчьих спин и прижатых ушей. Вскинула руку Гордана, и одного этого жеста хватило, чтоб все остановились, а женщина упала на колени, обхватила черную волчью шею и принялась целовать покрытый шерстью лоб, пока Влас потявкивал и хвостом вилял.
Застыл волчий народ, глядя на это, а Гордана все продолжала волка чесать и целовать, словно никого вокруг них не было.
— Вот уж не думала, что ты в меня пойдешь, — всхлипнула Гордана, смаргивая слезы. Встала она, выпрямилась во весь рост и прокричала. — Мой сын нашел дорогу в родные края!