— Что ж, хорошо, — произнес я и посмотрел на Годуина. Он нежно обнимал Розу за плечи. — Пойдем.
От резкого стука в дверь все вздрогнули.
Я услышал голос шерифа, объявляющий о своем прибытии, а затем и графа. Внезапно с улицы раздались крики и грохот — множество людей колотили в стены.
15
ПРИГОВОР
Не оставалось ничего, кроме как открыть дверь. Мы увидели шерифа верхом на коне в окружении солдат и еще одного человека. Это мог быть только граф. Он спешился и стоял рядом со своей лошадью, а несколько всадников у него за спиной составляли его личную гвардию.
Годуин сейчас же направился к брату, обнял его и, удерживая в объятиях, о чем-то настойчиво заговорил вполголоса.
Шериф ждал.
Начала собираться толпа — угрюмые люди с дубинками в руках. Шериф хриплым голосом приказал своим солдатам оттеснить их.
Здесь же были доминиканцы и несколько священников из собора, облаченных в белые рясы. Толпа увеличивалась с каждой секундой.
Все собравшиеся дружно выдохнули, когда Роза вышла из дома и откинула капюшон плаща.
Ее дед тоже выступил вперед, а за ним и тот крепкий молодой еврей, чьего имени я так и не узнал. Он стоял рядом с Розой, словно оберегал ее, в точности как я.
Из толпы доносились обрывки разговоров. Я слышал, как люди повторяют имя Лия.
Затем один из братьев-доминиканцев, молодой человек, спросил сурово:
— Это Лия или ее сестра Роза?
Шериф решил, что выждал достаточно, и заговорил.
— Милорд, — обратился он к графу, — нам пора отправиться в замок и разрешить это дело. В главном зале дожидается епископ.
Стон разочарования пронесся над толпой. Но граф расцеловал Розу в обе щеки, приказал одному из солдат сойти с коня, посадил ее в седло и прошел вперед, чтобы возглавить процессию, потянувшуюся в замок.
Мы с Годуином держались рядом весь долгий путь до холма и вверх по извилистой дороге, пока шествие не втянулось через арку ворот в замковый двор.
Когда все спешились, я привлек внимание графа, потянув его за рукав.
— Пусть кто-нибудь из ваших людей пригонит повозку, которая стоит за домом Меира. Пусть стоит наготове у ворот, когда Меира и Флурию освободят.
Он кивнул, жестом подозвал одного из солдат и отправил его исполнять поручение.
— Можете быть уверены, — сказал мне граф, — они выедут отсюда вместе со мной, под охраной моей гвардии.
Я почувствовал облегчение, поскольку при нем было восемь солдат на прекрасных лошадях с красивой сбруей, да и сам он не казался встревоженным или напуганным. Он заключил Розу в объятия и зашагал вперед, держа руку у нее на плече. Мы прошли под аркой и вступили в главный зал замка.
В прошлый раз я не видел этого просторного зала, а теперь сразу заметил, что он приготовлен для суда.
У высокого стола в центре зала стоял епископ, напротив него — священники из собора и братья-доминиканцы, в том числе брат Антуан. Я увидел брата Джерома из собора; казалось, эта церемония приводит его в отчаяние.
Снова раздались изумленные возгласы, когда Роза подошла к епископу. Она скромно поклонилась ему, как кланялись все присутствующие, включая графа.
Епископ в митре и полном облачении из тафты был гораздо моложе, чем я предполагал. Он тут же отдал приказ привести из комнаты в башне Меира и Флурию, а также старого иудея Исаака и его семью.
— Пусть приведут всех евреев, — заключил он.
В зал набилось множество грубого вида мужчин, с ними женщины и дети. Тех людей с дубинами, похожих на разбойников, не допустили в зал, и они пытались криками привлечь к себе внимание, пока епископ не приказал утихомирить их.
Я понял, что ряд вооруженных солдат за спиной епископа — это его собственная стража.
Меня трясло, и я изо всех сил старался это скрыть.
Вошла леди Маргарет, по такому случаю разодетая в великолепные шелка. С ней была Элеонора, и она плакала.
Леди Маргарет тоже была готова заплакать.
Когда Роза снова откинула капюшон и склонилась перед епископом, люди снова стали переговариться.
— Тишина! — потребовал епископ.
Я был охвачен ужасом. Никогда в жизни я не волновался так сильно, как на том суде. В зале собралось множество народу, и мне оставалось только надеяться и молиться, чтобы нескольким отрядам солдат удалось сохранить порядок.
Епископ был явно рассержен.
Роза остановилась перед ним. По обеим сторонам от нее стояли Годуин и Найджел.
— Вы видите, ваше преосвященство, — произнес граф Найджел, — что девочка жива и невредима. Она вернулась, дабы предстать перед вами, хотя путешествие далось ей нелегко после недавней болезни.