— Покажи, Кэппи, покажи! — запросил мальчик.
— Почти готово, моряк, — говорил дед. — Хватай веревку за один конец и тяни на себя.
Медленно, немного неуверенно мальчик справился с заданием, и на его лице засияла улыбка.
Кэппи накинул петлю на его шею.
— Если ты действительно завязал носовой узел, веревка не сожмется, если ее потянуть за концы. Если нет — она сдавит твое горло. Ты веришь, что твой узел выдержит испытание?
Дэвид ни минуты не колебался.
Петля находилась на плечах мальчика. Кэппи с притворным беспокойством дернул за концы. Носовой узел выдержал.
— Ийе-хоооо! — радостно закричал Дэвид. — Я моряк!
Мэт и Лэйни зааплодировали.
Медленно поднявшись из уютного гнездышка, Вилборн сказал:
— Не хотелось бы прерывать веселье, ребята, но, думаю, пора возвращаться. Нас ожидает разъяренная толпа покинутых постояльцев.
Усталые, но счастливые они погрузили походное снаряжение обратно в повозку.
И хотя Индия, съежившись в углу, продолжала пребывать в мрачном настроении, остальные, создав а-ля квартет, на обратной дороге в Грантс Пасс распевали песни.
Когда же Мэт поистине скверно затянул мелодию Джона Денвера «Спасибо, Господи, что я живу в деревне», Лэйни улыбнулась своим мыслям. Да, спасибо тебе, Господи, что Вилборн из сельских жителей. Они особенные мужчины. По крайней мере, поправилась она, один из них точно необыкновенный.
Единственный в своем роде.
В среду в «Серебряных соснах» устраивали традиционное вечернее барбекю. Берни отправился с гостями вниз по реке, где в живописном местечке они часами сидели у костра, рассказывая страшные истории и распевая под гитару песни.
Впервые Мэт и Лэйни остались в доме одни.
Она посмотрела на мужчину — манящий взгляд кошачьих глаз был выразительнее тысячи слов. Мэт волновал ее, пробуждая доселе неведанные ощущения, лишая сна. Притворно зевнув, Лэйни прошептала:
— Пожалуй, пора ложиться спать. Как ты думаешь?
Тыльной стороной ладони Мэт отвел выбившуюся прядь волос с ее щеки.
— Думаю, идея отличная.
Словно электрический разряд пробежал по ее спине.
Медленно притянув девушку, Мэт припал к ее рту в нежном, чувственном, многообещающем поцелуе. Затем неохотно выпустил из объятий. Как в замедленной киносъемке, Лэйни отступила назад и, неотрывно глядя на мужчину, стала подниматься по ступенькам.
Выждав какое-то время, Вилборн последовал за девушкой. До него доносился тонкий аромат дорогих духов.
Мэт открыл дверь спальни, сделал несколько шагов и застыл в изумлении. Босая, в полупрозрачной ночной сорочке, Лэйни стояла возле открытого окна. Ее распущенные волосы мягкими темно-красными волнами ниспадали на округлые плечи. Серебряные струи лунного света окружали ее фигуру аурой нетронутого первозданного очарования.
Она напоминала богиню любви — Афродиту. Настолько прекрасную, что Мэт, глядя на нее, ощутил почти физическую боль. Однако не мог оторвать глаз от завораживающего сияния тела цвета слоновой кости.
— Даже не верится, что мы наконец-то одни. Я думаю о тебе каждый день, каждый час. Боюсь спускать плоты на воду, боюсь сделать что-нибудь не так, когда мечтаю о тебе.
Лэйни лукаво, слегка кокетливо улыбнулась. У Мэта голова пошла кругом.
— Тогда давай не тратить время на разговоры.
Застонав, он прижал девушку к себе, чувствуя ее мягкую грудь.
— Лэйни, Лэйни, ты сводишь меня с ума. Чтобы жить, мне не нужен воздух. Мне нужна ты!
В состоянии какого-то оцепенения Мэт наблюдал, как тонкие пальчики поднялись к его лицу, лаская скулы, а затем мучительно медленно опустились вниз, к шее.
Мэт зарылся руками в густые огненные локоны. Не в силах больше сдерживать страсть, он прикоснулся губами к ее рту.
Лэйни слегка вздохнула и обмякла в сильных мужских объятиях. Она смаковала пряный вкус мягких, чувственных губ, невероятно податливых и требовательных.
Взяв девушку в кольцо рук, Мэт слегка приоткрыл рот, его ищущий язык умело завоевывал Лэйни, глубоко проникая во влажную мякоть рта. Дыхание ее участилось. Чувства вырвались из-под контроля, добровольно плененные сладостью поцелуя.
Ее руки скользнули под рубашку Мэта, чувствуя напрягшиеся крепкие мускулы спины. Затем пальцы опустились ниже, очерчивая упругие контуры узких бедер, тесно прижавшихся мужским естеством к ее телу. Лэйни правил не рассудок. Ее вели только ощущения. Ставшие твердыми соски натянули тонкий шелк ночной сорочки. Внутренний огонь, сжигающий ее, передался Мэту.