Несмотря на позднюю ночь, в лесу было довольно светло: сияла луна, серебрился туман, горели белые фонарики цветов лиариса.
– Странно, – тихо сказал Литей.
– Что странно? – не поняла Экталана.
– Ночь уже, а не темно. И, кажется, многие не спят, – пояснил он свои мысли.
– Ничего удивительного, в Элтлантисе мало кто спит по ночам. Эльфам, вообще, нужно меньше времени для отдыха, чем вам. А сегодня тем более не до сна. Раз приехала королева Мара, что-то будет… Твоя госпожа приходит в Элтлантис, когда больше уже некуда идти. Всегда так было. Это все знают.
– Неправда, мы просто в гости заехали. Ну… и чтобы рану её залечить, – несмело возразил Литей.
Его и самого уже одолевали сомнения на этот счёт.
– Может, ещё скажешь, что они там сейчас с моим отцом юность вспоминают и о погоде болтают. Эх, хотелось бы мне знать, о чём они там говорят, что решают! Конечно, я бы подслушать могла, но это никуда не годится. Раз нас выгнали – значит, так надо.
– Да ведь никто нас не выставлял! Госпожа Мара просто хотела, чтобы… – горячо начал Литей и смолк под насмешливым взглядом юной княжны.
– Они хотели, чтобы мы ушли, – закончила она. – Или ты, в самом деле, решил, что твоя королева отправила тебя среди ночи на лесные красоты любоваться. Как будто прогулку нельзя до утра отложить. Тогда ты её плохо знаешь, или же ты просто глуп и наивен, принц Каран Гелана!
– Я – принц Даргкара, – обиженно поправил Литей.
Он не хотел перечить Экталане, но подобная ошибка требовала пояснений, ибо несла в себе скрытый смысл.
– Вы можете называть Юг как хотите, но эта земля помнит своё истинное имя, Литей, – пожала плечами Экталана. – Даргкар – это Каран Гелан, Гиблая земля, земля Гелана. Гелана Чёрного. Слышал о нём?
– Да, королева Мара рассказывала, – кивнул Литей.
– И мне отец не раз говорил. Эта земля веками пропитывалась ненавистью, кровью и чёрной магией. Во время Великой Битвы мой отец и князь Лиарин разрушили магический кристалл, который питал колдовскую силу чародеев Каран Гелана. Правители дали этой земле другое имя и новую судьбу, но она по-прежнему остаётся Гиблой. Не обижайся, Литей, но у нас говорят: «Юг не родит ничего хорошего». Потому и сейчас пожар войны начинается там. Не может эта земля дать ничего доброго. Даже правители Юга несчастливы. Сколькие погибли молодыми или наоборот пережили своих детей! Тёмные земли достались тебе во владения, принц Литей. Да и будешь ли ты править ими, я не знаю. Война всегда меняет королей…
– Да о какой войне речь? Нет ведь никакой войны! – изумился Литей.
Странно, но, оказавшись здесь, он чувствовал себя не просто глупым мальчишкой, а самым настоящим дураком. Все здесь знали больше него самого. Даже эта удивительная, прекрасная, сияющая, как звёздочка, девчонка. Ей бы мечтать о любви и прекрасных принцах, болтать о новых платьях и украшениях, а она рассуждала о войне, с видом мудрого старца терпеливо объясняла ему, Литею, то, что для неё самой являлось очевидной истиной.
– Как это нет? А Юг? Я видела! – возразила Экталана.
– Так ведь там не война, так… беспорядки… – развёл руками Литей.
Экталана поглядела на него так, что принцу стало не по себе. Кажется, он даже покраснел со стыда.
– Беспорядки? – воскликнула Экталана. – А что такое беспорядки, по-твоему? Ведь это и есть хэос!
– Что значит хэос? – тихо переспросил Литей.
– Хэос значит война, – уже спокойнее пояснила девушка. – Это значит гибель и огонь, пожары и убийства. Это значит кровь и выжженные леса. Пустые деревни и убитые дети. Вот, что такое хэос! Вот, что надвигается на нас. Вот, о чём говорят королева Мара и мой отец. Они хотят предотвратить это, ибо уже видели, что есть война. И я вижу, каждый день вижу, снова и снова. Страшные картины войны, от которых кровь леденеет в жилах. Мой народ зовёт меня Гиланэль – Госпожа Скорби. И это воистину так! Трудно не лить слёз от тоски, когда видишь, что ждёт твой народ. Война – это скорбь. И она надвигается, ещё более жестокая, чем война с Каран Геланом, и более гибельная, и смертоносная, чем Великая Битва.
Столько боли было в её словах, а в глазах горело такое отчаяние, что Литею непреодолимо захотелось обнять княжну, прижать к сердцу и не отпускать, хотелось утешить, обогреть, унять её тревогу. Но он не посмел, хоть душа и сжималась от жалости и любви.
– Да, это будет страшная война, – кивнула Экталана собственным мыслям. – Тогда у эльфов и людей был один общий враг – чародей Катарас. А теперь… нет врагов, и все враги. Теперь эльфы и люди очутились по разные стороны. Больше мы – не союзники. Эта война против эльфов. Теперь мы должны стать врагами. Понимаешь ты, принц Литей, что происходит? Даже мы с тобой можем стать врагами, потому что я – эльф, а ты – человек.