– Все реки умеют говорить, – спокойно пояснила девушка, – только вы их не слушаете. Но, Лианэль, конечно, особенная. Не обижайся на него, госпожа Лианэль, он просто пока не научился верить в чудеса, но он исправится. Он научится, вот увидишь! Однажды он прозреет, – добавила Экталана, обращаясь к реке.
Всплеснули волны, и на берег к ногам Литея упал перстень с почти чёрным камнем.
– Смотри! Это подарок тебе, – Экталана подняла кольцо и протянула юноше.
Но тот не спешил взять…
Сердце в груди у него гремело набатным колоколом – принять кольцо от девушки, значит, обручиться с ней!
И вот его мечта, его любовь стоит напротив и протягивает ему кольцо…
Разве это не сон?
– Если я возьму это кольцо, это будет означать, что ты – моя невеста, – услышал Литей как бы со стороны свой собственный тихий голос.
– Но ведь это не я тебе дарю, а река, – пожала плечами Экталана. – К тому же эльфы обмениваются камнями, а не кольцами. Так что, бери и носи на память об Элтлантисе! – рассмеялась Экталана, словно ручеёк зажурчал, и вложила дар реки в его ладонь.
«На память о тебе!» – мысленно поправил Литей, надевая чёрный перстень.
***
Уже ближе к вечеру Дарген и Экталана вернулись к Белому Дворцу.
Возле него стояла запряжённая и готовая в путь Алана. Первое, что насторожило Литея – это отсутствие его Эллил.
Мара Джалина торопливо вышла ему навстречу.
– Где ты бродишь, миэ ланхо? Я чуть было не уехала, не попрощавшись.
– Как же так, моя госпожа? – спросил Литей голосом обиженного ребёнка. Он и в самом деле был готов плакать от досады. – Почему прощаться? Я, что же, не с вами?
– Нет, Литей, – серьёзно промолвила Мара. – Мне нужно, чтобы ты остался здесь. Это очень важно. Если вдруг что-нибудь случится, Эктавиану понадобится гонец. Эльфам нельзя – им на дорогах опасно, а тебя мигом домчит Эллил. На тебя вся надежда, мой мальчик! Я прошу тебя. Это просьба, а не приказ, миэ белаэ ланхо, но я надеюсь, что ты её выполнишь и не последуешь за мной. Я скоро вернусь, Литей. Прощай!
Мара обняла его нежно, и принц уже ничего не смог возразить. Он не умел отказывать, когда его королева просила вот так.
К тому же уехать сейчас, значит, не увидеть больше Экталану, а пытку мучительнее трудно было вообразить.
И Литей согласился, хоть и горько было расставаться с его заботливой королевой, пусть и ненадолго.
Провожали Эрсель так же, как и встречали – всем Городом-Зелёных-Шатров.
Тепло распрощались. Алана тронулась в путь неторопливым шагом. Гларистар и Фангир вызвались проводить королеву до границы эльфийского леса, а потом (по настоянию Великого князя, но тайком от неё) до самых «Золотых мельниц».
Эльфы прощально махали Маре вслед. У Белого Дворца стояли рядом Великий князь, прекрасная Экталана и юный Дарген. Они не пытались скрывать свои чувства. Лица их были печальны.
Алана мелькнула последний раз средь зелёных ветвей, и только ветер принёс издали голос Мары Джалины:
– Нэмариэн, миэ мэйлоэ! Прощай, миэ ланхо! Нэмариэн![2]
***
[1] Нет, глупый!
[2] Прощайте, друзья мои! Прощай, мой мальчик! Прощайте!
Ветер Запада
Ты. Теперь я знаю, ты на свете есть…
И каждую минуту
Я тобой дышу, тобой живу
И во сне, и наяву.
Нет, мне ничего не надо от тебя.
Нет. Всё, чего хочу я,
Тенью на твоём мелькнув пути,
Несколько шагов пройти.
Пройти, не поднимая глаз,
Пройти, оставив лёгкие шаги,
Пройти, хотя бы раз
По краешку твоей судьбы.
Л.Дербенёв
Дни в Элтлантисе пролетали незаметно.
Литей быстро понял, что время здесь движется иначе, и прекратил попытки вычислить, сколько человеческих дней прошло за пределами Княжества эльфов.
Каждый новый день повторял предыдущий, но Литею некогда было скучать. Ведь всё здесь для него было ново и волшебно. И он бродил по лесу, удивляясь каждому деревцу и травинке, а вечерами смотрел, как танцуют эльфы, словно туманные миражи, скользящие по белому мраморному кругу, и слушал их песни.
Экталана была рядом постоянно, и сердце юноши переполняло счастье. В глубине души он понимал, что судьба вряд ли будет столь милостива, чтобы история Мары Джалины и Лиарина повторилась с ними. Но Даргену было достаточно возможности находиться рядом со своей мечтой, слушать её песни, смотреть в её глаза, бирюзовые, как вечернее море в штиль.