У Литея появились новые друзья, именно настоящие друзья, ибо, несмотря на то, что Литей знал их всего несколько дней, он успел к ним сильно привязаться и полюбить всем сердцем.
Принц общался обычно с наиболее юными из эльфов – с теми, кому ещё не миновала сотня лет, прежде всего с беспечным весельчаком Гларистаром и его кузиной Кзаринэлью. Она была красива, как и все эльфы: чертами лица походила на брата, только серые глаза были очень светлыми, почти прозрачными, волосы цвета золота сплетала в тугую длинную косу, приоткрывая нежные остроконечные ушки, и была так же мила и улыбчива, как и её родич.
Вообще, юных эльфов отличала некая беззаботность, и даже ветреность. Их тёплые улыбки согревали сердце своим сиянием. Они постоянно что-то пели: то незатейливые шутливые песенки, от которых так и тянуло в пляс, то торжественные баллады, похожие на заклинания, которые, казалось, звенели по всему лесу, и даже деревья и ночной ветер слушали их.
Исключением среди молодых эльфов была Экталана – чаще всего тихая, задумчивая, погруженная в свои мысли. Печальные мысли, как понимал Литей.
К их компании нередко присоединялся и Фангир – эльф, который встретил гостей на границе Элтлантиса. Гларистар в шутку называл его «старик», хоть Фангир и выглядел столь же юным, как и остальные, но он и в самом деле был втрое старше даже Великого князя. Однако это не мешало ему общаться с молодёжью. Тем более что после ухода жены и Орена, Фангир стал совершенно одиноким эльфом.
Да, Литей любил своих новых друзей, но скучал по королеве Маре. Литей вспоминал свою госпожу, часто он думал о том, добралась ли она уже до Ринайграда.
Он вспоминал и Киралейна, и Лиарина, и переживал о них, и мечтал, чтобы поскорее настал тот день, когда он вновь их увидит. Литей волновался не на шутку, ведь теперь, подолгу говоря с Эктавианом и Экталаной, он, наконец, стал осознавать, в сколь тяжёлом положении все они оказались. Понял, сколь хрупки их мир и благополучие.
И Даргену порой становилось стыдно за своё мальчишество, за то, что он жил припеваючи под опекой королевы Мары и не желал видеть дальше собственного носа. Принц знал, что у него есть те, на кого можно положиться, что даже когда он взошёл бы на трон Брелистона, случись что-то непредвиденное, король непременно помог бы.
Он должен был стать правителем, но не желал учиться ничему действительно важному, предпочитал лишь развлекаться, охотиться да упражняться в юношеских поединках, с лёгкостью побеждая оруженосцев, пажей и подмастерьев кузнецов-оружейников – таких же юных беспечных мальчишек, жаждущих геройства и славы, но вряд ли осознающих, какой ценой покупается эта слава.
Да уж, драться на мечах Дарген Литей умел искусно! Он был лучшим среди отроков Ринайграда. Хотя, если уж говорить честно, умения ему всё-таки недоставало. Ведь это были только тренировки, а в настоящем бою, наверное, всё иначе.
Однажды Литей решил посостязаться с королём, и тот выбил меч из рук Даргена с третьего же удара. Конечно, Киралейн был опытным воином, он победил самого Катараса, его учили рыцарь Джастин и князь Лиарин.
Но это не меняло того, что король выиграл поединок, а Дарген Литей потерпел поражение. Литей чувствовал собственную несостоятельность, ему было стыдно, что в свои двадцать лет он ещё не сделал ничего действительно стоящего, что никто не мог сказать о нём: «Вот юный Дарген Литей – герой Лейндейла». Он с детства жил среди героев, но лишь теперь по-настоящему захотел быть одним из них.
***
Спустя пару дней после отъезда королевы, Литей увидел странный сон.
Тёмной ночью в ворота безмолвного мрачного замка въехали воины, и впереди был Лонгир. Мелькнула белая лошадь, и Литей увидел свою госпожу. Её серый плащ мерцал в лунном свете.
– Где наместник? – раздался грозный голос Лонгира.
– Господин Шангалеро спит. Ночь ведь уже поздняя, сударь, – ответил смущённо один из часовых у ворот.
– Так ступайте и разбудите его! К вам что, каждый день королева приезжает? Если его госпожа не спит, всю ночь в дороге провела, то и наместник Шангалеро не умрёт оттого, что его побеспокоят.
– Тише, Лонгир! – королева скользнула вперёд бледной тенью в лунном свете, в ночи камень на её груди мерцал словно кошачьи глаза. – Не горячись! Мы ведь без предупреждения явились, так что не стоит сетовать, что нас не встречают. Как тебя зовут, воин?
– Галедан, моя королева, – ответил стражник с поклоном.
– Галедан? – Мара улыбнулась. – Тот, что подарил мне бессмертие… Это громкое имя! Эльфы никогда не называют детей именами предков, считают, что у каждого должна быть своя судьба. А такое имя обязывает ко многому. Вот что, Галедан, распорядись, пусть наших лошадей отведут на конюшни, а людей накормят и устроят на ночлег, потом разбуди господина Шангалеро и скажи, что я жду его… в зале короля Мэнагара! Дело срочное, я не стану откладывать до утра.