– И то верно, старик, – согласился Гларистар. – Лучше уж самому увидеть, чем сто раз сплетни послушать. А интересно, ради чего госпожа Лигерэль в Элтлантис приехала? Зачастили к нам гости. Это неспроста.
– Неспроста, – согласился задумчиво Фангир. – Поторопимся – узнаешь, что к чему!
***
На подступах к Белому Дворцу толпились почти все жители Элтлантиса. Литей отыскал глазами Великого князя и прекрасную Экталану, подошёл поближе, поздоровался, но остался стоять вместе с друзьями. Гларистар нетерпеливо поглядывал на лесную тропу, ведущую к центру эльфийского города, болтал без конца, от волнения сбиваясь на эльфийский.
– Вот они, – выдохнул Фангир.
Литей вытянул шею, стремясь разглядеть гостей. До слуха долетел цокот копыт и позвякивание доспех и оружия, и на поляну выехал небольшой отряд всадников.
Их было около дюжины. Таких эльфов Литей никогда не видел, впрочем, и среди людей таких ещё поискать надо. Даже воины Лонгира не цепляли на себя столько оружия, и уж точно не одевались столь вызывающе ярко.
Всадники приостановились, не спеша оставить свои сёдла. Лишь одна лошадь проехала ближе. Именно на это животное обратил Литей внимание в первую очередь.
Дивный жеребец: чёрный, как ночь, блестящий, как крылья ворона, изящный, как искусный клинок. Он был как сама тьма. В таких вот лошадей, если верить сказкам, обращалась злая нечисть, живущая в прибрежных камышах Ласнийского озера. Прекрасные и бездушные лесные девы заманивали на берег случайных путников, обращались в вороных, лоснящихся коней. И ни один смертный не мог устоять перед соблазном, вскочить на такую тварь, а духам Ласнийского озера только того и надо было: бросались галопом в лесную чащу или топили жертв в озере.
Вот таким нереальным созданием казался жеребец, выехавший на поляну.
Впрочем, одного взгляда на его наездницу было достаточно, чтобы понять, такая может и ласнийскую нечисть оседлать. Меньше всего она походила на эльфийку, скорее уж на человека. Более того, на какую-нибудь дикарку, разбойницу – столь вызывающим и смелым был вид всадницы. Только вот выправка и стать были отнюдь не разбойничьи: такой прямой спине и гордо поднятому подбородку и королева бы позавидовала.
Прежде всего, вызывающей была её причёска. Даже эльфы-мужчины носили длинные волосы, короткие же стрижки себе не позволяли не только эльфийки, но и крестьянские девушки. Густые, чёрные как смоль волосы наездницы не доходили даже до подбородка. Они вихрились острыми прядками в разные стороны, что придавало девушке какой-то колючий, дерзкий вид и делало её похожей на нахохлившуюся хищную птицу.
Естественно, что столь короткие волосы не прикрывали острых эльфийских ушей, и это, наверное, тоже можно было считать вызовом. Внимание к ушкам привлекалось и с помощью длинных, увесистых серёжек, сплетённых из бисера и серебряных колец.
Глаза эльфийки горели кошачьей зеленью. Тонкий изгиб бровей высокомерно приподнят вверх. Жёсткие тонкие губы. Острые черты худенького, но между тем достаточно красивого, хоть и своеобразного лица.
Лигерэль носила мужскую одежду и оружия без меры. Помимо лука, притороченного к седлу, Литей успел заметить тонкий серебряный меч, пару филигранных стилетов на поясе, нож, торчащий из высокого сапога.
Остановив коня, гостья слетела с седла на землю. Именно слетела, потому что иначе нельзя было назвать это молниеносное, лёгкое, бесшумное движение.
Теперь Литею представилась возможность разглядеть её ещё лучше…
Прямая как стрела, грациозная, подтянутая. Она тряхнула чёрным шёлком волос, оглядела стоящих рядом эльфов оценивающе, задержала изумрудный взгляд на Эктавиане и двинулась к нему твёрдо и решительно. Непоколебимая, воинственная, напряжённая.
Она была высокой даже для эльфа, почти одного роста с Великим князем, к тому же сапоги её были с небольшим каблучком, что придавало её шагу ещё больше твёрдости.
Длинные стройные ноги были облачены в обтягивающие зелёные штаны. Поверх рубахи такого же цвета надета плотная кожаная куртка с металлическими вставками, заменявшая кольчугу. Золотистые пластины наручей защищали предплечья.