И глядя в глаза своих правителей, самых близких и родных, Литей понял к своему ужасу, что они уже переступили тонкую грань отчаяния, и в сердцах их уже нет надежды, угасла даже самая последняя её крохотная искра.
Сегодня гостей встречали совсем иначе, лишь тишина сопровождала конный отряд. И королева не одаривала встречавших своей лучезарной улыбкой. Правители не кивали обрадовано знакомым в толпе. И сами эльфы не махали приветственно гостям, не переговаривались возбуждённо. Тихие и молчаливые, они провожали прибывших долгими взглядами, в которых светилось понимание чего-то ясного только им самим, но остававшегося для Литея неизвестным, ускользающим.
Дарген отыскал глазами Лонгира…
Он, как и всегда, следовал тенью за своей госпожой, на смуглой щеке яркий зарубцевавшийся шрам, левая рука – на перевязи, забинтована от запястья до плеча. Суровый взгляд его серых глаз столкнулся с встревоженным взором Литея, и рыцарь слегка кивнул.
«Хоть один ещё видит мир вокруг!» – мелькнула мысль у Даргена.
Но от приветствия Лонгира радостно почему-то не стало, напротив, ещё большие сумерки накрыли сердце, и внутри похолодело.
Король выехал вперёд, следом Мара и Лиарин.
Лонгир поднял здоровую руку и остановил людей за своей спиной.
Киралейн подъехал к Великому князю, солнце полыхнуло ярким бликом на его золотом королевском венце. Он придержал черногривого Лаялейна. Спустившись с седла, Киралейн приблизился к правителю эльфов. Следом рука об руку шли королева и Лиарин, оставив своих лошадей рядом с Лунным Светом.
И белые эльфийские кони так ярко сияли на фоне общей гибельной тишины.
– Кларизанно анко, Тланти Эктавиан![5] – тихо сказал Киралейн голосом, лишённым эмоций, холодным, как зимняя ночь в Мангаре. – Кендо фли тия! Адо…
Но эльфийский князь не дал ему договорить.
Эктавиан положил руки на плечи короля, заглянул в усталые голубые глаза и сказал просто:
– Оставь эти церемонии! Разве теперь место и время? Я рад видеть тебя живым, рад твоему возвращению, хоть и желал бы, чтобы не так пришёл ты в Элтлантис!
Он обернулся к королеве Маре.
– Клари, Экти! – тихо сказала она. – Я опоздала. Было уже слишком поздно. Я так хотела всё спасти! Но было поздно…
И Лиарин добавил со скорбью на лице:
– Прости, друг! Мы нарушили твой мир, привели в твои владения воинов. Я не забыл, в Элтлантисе не любят оружия, не любят железа и людей, но нам больше некуда было идти. Ринайград пал. И пред тобой не правители, но чудом уцелевшие изгнанники.
– Тогда, тем более, добро пожаловать! – сказал Эктавиан просто и обнял их обоих по-отечески, как добрый всепрощающий отец принимает своих детей, когда они наконец возвращаются домой.
И королева вдруг расплакалась безутешно и горько, и Лиарин гладил её по плечу, шепча на ухо:
– Тише, Эрсель, тише, любимая! Всё уже позади. Держись, ведь ты всё-таки королева!
– Королева чего? – зло спросила Мара, стирая росинки слёз с прекрасного лица.
– Нам нужна твоя помощь, Владыка, – обратился Киралейн к Эктавиану. – И нашим людям. Это последние из тех, кто остался предан Королевскому Дому Ринай.
– О твоих людях позаботятся, король, – кивнул Великий князь. – Экталана, отведи гостей в Белый Дворец!
Литей подбежал к ним, и Киралейн при виде его первый раз вымученно улыбнулся и обнял за плечи:
– Здравствуй, братишка!
Улыбнулся и князь Лиарин.
А госпожа Мара обняла и прошептала:
– О, миэ белаэ ланхо! О, духи, я так о тебе беспокоилась!
И королева расплакалась снова, Литей обнял её, всем сердцем желая утешить, но глаза его невольно обратились к королю и Экталане.
Они стояли, глядя друг на друга, словно две прекрасные грёзы, на миг вырвавшиеся из чьего-то дивного сна и застывшие, как воск свечи, обманутые лукавым временем.
– Здравствуй, Экталана, – тихо молвил король. – Ты изменилась с тех пор, как я видел тебя. Ты расцвела.
– Ты давно здесь не был, Киралейн. А я встречала тебя в своих видениях, мой король, – молвила княжна. – Тебе следовало раньше вернуться домой. Элтлантис ждал тебя.
– А ты?
– И я, – ответила дочь Эктавиана, смущённо опуская глаза.
– Теперь я здесь, и всё уже позади, – пожал плечами эльф.
– Ничего не позади, это только начало… – грустно покачала головой сияющая серебром Экталана. – И ты это знаешь, король. Пойдём! – велела она, и правители вошли под своды Белого Дворца, и Литей отправился с ними.
***
– Гларистар, Фангир! – позвал Эктавиан, оборачиваясь к эльфам. – Вы встречали гостей, так что позаботьтесь и об их обустройстве – накормите, найдите, где им отдохнуть! Многим требуется помощь. Я вижу, наиболее серьёзные раны правители излечили, но сил у них мало осталось. Не до целительства, когда душу рвёт отчаяние. Кзаринэль, Адриалия, соберите наших целителей и займитесь воинами короля! Сальяда, пойдём со мной! Ты должна быть на Совете. Ильдэирин, ты тоже, если хочешь…