Он не считал убитых, не следил за все пребывавшими воинами.
А те уже поняли, что сколь ни искусны их противники – их только восемь, и, значит, их можно уничтожить.
Сдавленный крик послышался за спиной Литея.
Он рубанул с плеча нападавшего рыцаря и услышал горестный крик Ариники:
– Нет! Нэрка!
Оглянувшись через плечо, Дарген увидел, как, покачнувшись, упала на землю златовласая Нэрка, побледнела тут же и растаяла, как утренний туман.
«Одной уже нет!» – мысленно отметил Литей.
Но сердце его молчало – некогда было скорбеть и сожалеть. Нельзя было отвлекаться…
А он отвлёкся, и тотчас ощутил укол острой боли в плече.
Рубанул с разворота, не глядя, отбил новое нападение доставшего его рыцаря.
– Ай-а-а! – донёсся до его слуха жалобный стон.
«Росанна», – не оборачиваясь, узнал голос Литей.
– Руби нечисть! – призывно завопил рыжий косматый великан, вставший, как из-под земли на пути принца.
– Сам ты – нечисть! – плюнул Литей и с диким воплем налетел на того.
Три взмаха меча, и рыжий повалился в лужу собственной крови.
– Молодец, Орлёнок, – Сальяда возникла рядом, крутанула меч в руке, как крылья мельницы. – Смотри, их сейчас больше станет! Когда окружать начнут, ко мне ближе держись! Спины друг другу прикроем…
Глаза Лигерэли горели хищным блеском, как у кошки, поймавшей свою мышку, а ведь, по сути, несчастным мышонком была она сама.
– Спина к спине, говоришь? – ухмыльнулся Литей, ощущая, как вскипает кровь в азарте битвы. – Отлично. Тогда посмотрим, как они нас возьмут!
– Хэй! Зарди, Динэ проклятые![2] – крикнула Сальяда.
Взлетела на камень, пнула каблуком в лицо бросившегося к ней воина, рубанула мечом другого, коротким кинжалом, зажатым в другой руке, отбила удар третьего…
И Литей отбросил уже порядком разбитый, ставший ненужным щит, сжав двумя руками свой клинок, отвёл его к правому плечу, перепрыгивая через чей-то труп. Он уже не замечал чавкающей под ногами крови, смешавшейся с грязью и первым снегом, он уже наметил себе следующего противника…
И лишь где-то на краю рассудка, замутнённого жаждой боя и крови, мелькнула, как лёгкая тень соколиных крыльев, мысль о королеве Маре.
«Я бьюсь за вас, моя госпожа! И за всех, кто мне дорог. Только бы Сазарэль успела их предупредить…»
***
– Кланко! Кланко, Мраго![3] – Сазарэль била пятками по взмыленным чёрным бокам коня. – Торопись, дружок! Старая ты кляча! Ты же умеешь летать, Мраго, если нужно. Сейчас нужно! – шептала белокурая эльфийка, прижимаясь к холке скакуна. – Несись, как стрела! Скачи, Мраго! Ради неё, ради него, ради всех нас! Кланко! Кланко!
Деревья проносились мимо. Ветер свистел в ушах, развевал, как стяг, чёрную гриву Мраго и снежно-белые локоны Сазарэли.
Пар валил из ноздрей задохнувшегося от бега жеребца.
Ещё немного и Ивовые болота, а уж за ними Элтлантис.
«Последний рывок, и у своих, – подумала наездница. – А там уже можно встретить кого-то из дозорных, и вести полетят, как птицы, обгоняя быстроногого Мраго… И Элтлантис успеет подготовиться к встрече непрошеных гостей».
– Давайте! – усмехнулась Сазарэль. – Только суньтесь – не хлебом-солью, но мечом и стрелою вас угостим.
Они почувствовала опасность и услышала, как тонко звянгнула тетива, почти одновременно. Попыталась припасть ещё ниже к шее Мраго, врасти в тёмный мрак его шкуры, но острый укол, как жало, уже впился в спину.
Зажгло прямо у сердца, и мир вокруг потемнел, словно солнце скрылось за тучами. Сазарэль, чувствуя, как слабеют руки, отчаянно цеплялась за гриву.
– Давай, мальчик, давай! Скачи! Домчи, успей! – заплетающимся языком шептала она.
Мелькнула горькая мысль: «Если бы стрела была караризской, дотянула бы до Элтлантиса, не растаяла, успела предупредить, а там бы спасли…»
Но топот копыт уже терялся в пелене шума морского прибоя.
Сазарэль посмотрела на грудь: по серо-синему одеянию расползалось багровое пятно, стрела пробила насквозь хрупкое тело, и равнодушно торчащий из груди холодный окровавленный наконечник был самым обычным, не караризским.
«Хоть ты доскачи, Мраго! А они поймут… Он поймёт. Князь. Если ты явишься без своей Соколицы», – мысленно взмолилась Сазарэль – сил на слова уже не осталось.
Она видела, как на её глазах ладони, отчаянно цеплявшиеся за гриву, начали бледнеть, пока не стали совсем прозрачными.
Ещё раз взвизгнула тетива лука, и ещё…
Мраго захрапел, споткнулся.
И Сазарэль соскользнула с него, упав на заснеженную, устеленную осенней листвой землю. Боль неожиданно прошла, и стало легко-легко.