Она поднялась и увидела, что лес вокруг изменился. Светлые стволы деревьев терялись в непроглядном, мглистом тумане. Издалека дохнуло морем, свежестью бриза, и крики чаек позвали за собой. Она обернулась к забрезжившему вдали белому свету, уже зная, куда идти.
Но тут из тумана донеслось тихое ржание, и рядом мелькнул тёмный силуэт. Прекрасный конь, вороной как речная нечисть, ступил на тропу.
И Сазарэль с улыбкой вскочила ему на спину. И вновь они продолжали путь – неукротимый скакун цвета мрака и белокурая эльфийка.
«Они ведь так и не дождутся вестей, не узнают о приближении врагов! Я – их единственная надежда. Элтлантис погибнет!» – промелькнули последние тревожные мысли в голове Сазарэли – отголосок той… прежней жизни.
Но Зов Моря был сильнее, он манил непреодолимо, и Белокурая улыбалась, предчувствуя предстоящие встречи…
***
Они стояли спина к спине – Орлёнок и Соколица…
Где-то рядом бились последние оставшиеся в живых амазонки. Но сколько их Литей не знал, считать было некогда.
Круг всё сужался. Он уже не понимал, сколько людей нападает на них одновременно. Видел лишь, как клинки в изящных ладонях Лигерэли чертят смертоносные круги, мелькают как осы, и каждый удар брызжет алыми каплями крови. Он успевал лишь отражать и рубить гудящими от усталости и напряжения руками, уже не как на тренировках – на тренировках не приходилось биться против стольких одновременно. Тело ныло от множества ссадин и ран, но посмотреть насколько они серьёзны, тоже не было никакой возможности.
Как Литей ни старался прикрывать спину Лигерэль, по ходу схватки их всё равно разделили.
Дарген сделал выпад, ранил в плечо нападавшего воина, с разворота нанёс удар другому слева.
Он чувствовал, что кто-то есть за спиной, но ответить не успел…
Чудовищный удар по голове заставил пошатнуться землю под ногами, а те внезапно стали ватными и подкосились. В глазах вспыхнули разноцветные огоньки, в ушах зазвенело.
И сквозь этот назойливый звон долетел запоздалый окрик Сальяды:
– Зарди, Литей!
Уже падая на колени, Литей видел, как она испуганно бросилась к нему, пробивая себе дорогу через оцепление. Она что-то кричала, но звуки для Даргена тонули в неясном гуле. Она не отрывала от принца горящего зелёного взгляда, напрочь забыв об осторожности. Она забыла о бое, о врагах… Великая Соколица Запада потеряла голову!
Единственное, что имело значение в этот миг – успеть добежать до рухнувшего на землю Литея и не позволить добить его!
Но она, конечно, не успела...
Ей ударили в спину, сбили с ног. Кольцо воинов сомкнулось.
И это было последнее, что видел Литей.
А потом пришли тьма и тишина…
[1] Прощай, Соколица!
[2] Берегитесь, люди!
[3] Быстрее, быстрее, Мраго!
"Железо и серебро"
Покроется небо пылинками звёзд,
И выгнутся ветки упруго,
Тебя я услышу за тысячи вёрст,
Мы – эхо,
Мы – эхо,
Мы – долгое эхо друг друга.
И мне до тебя, где бы ты ни была,
Дотронуться сердцем нетрудно.
Опять нас любовь за собой позвала,
Мы – нежность,
Мы – нежность,
Мы – вечная нежность друг друга.
И даже в краю наползающей тьмы,
За гранью смертельного круга,
Я знаю, с тобой не расстанемся мы,
Мы – память,
Мы – память,
Мы – звёздная память друг друга.
Р. Рождественский
Когда грядёт неизбежное…
Раньше у нас было время,
Теперь у нас есть дела –
Доказывать, что сильный
Жрёт слабого;
Доказывать, что сажа бела.
Мы все потеряли что-то
На этой безумной войне…
Кстати, где твои крылья,
Которые нравились мне?
И.Кормильцев
– Вот он! – заворожено выдохнул Киралейн, резко осадил белоснежного Лаялейна.
Конь заржал, встал на дыбы, как знамя взвилась чёрная грива.
Экталана тоже натянула поводья. Гили, мерцающая в вечернем сумраке, как прекрасная жемчужина, беспокойно переступала, ворошила копытами мягкий слой опавших сосновых иголок. Её лучезарная наездница вглядывалась вдаль.