— О, брат мой, ты не только спас меня, но и успокоил мое сердце! Проси, проси всего, что пожелаешь, сейчас же, и, клянусь Аллахом, если ты пожелаешь забрать мою жизнь, я с радостью отдам ее тебе!
— Султан, я…
— Впрочем, награда подождет, ведь в этом мире все еще живет и обладает достаточной силой и властью, и ненавистью главный виновник и источник всех несчастий — царевна Зарима! Ах, если бы знать, если бы узнать, на каком из островов…
— Брат мой, — слово вновь взял Хасан. — Гассан Абдуррахман, который теперь верит в истинного бога и который восстановил твой город, велел передать, что он выполнит еще одно желание, всего одно, что бы это ни было, только бы это оказалось в его силах. Желаешь ли ты наказать царевну?
— Желаю!
— Тогда, говори.
— Пусть он ее!.. — глаза Шамс ад-Дина, горящие глаза внезапно потухли. — Впрочем, нет, кто я такой, чтобы судить и наказывать. Вели Гассану Абдуррахману, пусть построит дворец, на самой высокой вершине, самой непреступной горы. Пусть перенесет Зариму, вместе с ее прислужником — братом колдуна — в этот дворец. Если кто из слуг или невольников захочет последовать за ними, пусть перенесет и их. И даст им верблюдов и иной живности, чтобы могли размножать их и иметь мясо, жир и шкуры. И даст им семян, и устроит поля, чтобы они могли собирать урожаи и иметь еду.
— Но ведь они станут искать способ сбежать оттуда и отомстить тебе!
— Если будет на то воля Аллаха — не сбегут, и я закончу свои дни в мире и спокойствии. Если же сбегут — на все воля Аллаха, а кто я, кто мы такие, чтобы противиться этой воле.
— Речь твоя наполнена мудростью и рассудительностью. Да будет так.
— Ас-саламу алейкум ва рахмату-ллах!* (мир вам, милость Аллаха и Его благословение).
КОНЕЦ