— Погиб человек! Его погубила одна лишь жадность.
Потом он взял у Халифы мула, дал ему сто динаров и наказал ему хранить тайну.
И Халифа взял динары и пошел.
7
Начало рассказа пятого узника
«Все истории ваши — одна занимательнее другой. Аллах свидетель — теряюсь в догадках, чем занять благородное собрание в свой черед, — сказал пятый узник, когда пришла его очередь рассказывать. — Один из вас упоминал в своем рассказе цветных рыб, а именно — белых, красных, голубых и желтых. При упоминании их, пришла мне на ум одна история. Случилась она пятнадцать весен назад, и не со мной, а с моими отцом. Возвратившись из очередного своего путешествия, он поведал мне ее, я же, с позволения Аллаха всемилостивого и всезнающего перескажу ее вам».
Случилось в один из дней отец мой — купец из купцов Дамаска оказался в незнакомой местности, брошенный спутниками, без лошади, поклажи, но опоясанный мечом. Не стану рассказывать, что привело его к таким обстоятельствам, ибо это отдельная история достойная упоминания, но недостойная времени, которого у нас осталось счетное число. Итак, отец мой шел по незнакомой местности ночь, утро и весь день, и вторую ночь до утра, пока не увидел вдали что-то черное. И отец обрадовался и воскликнул: «Может быть, там я найду кров, еду и воду!»
И он приблизился и увидел дворец, выстроенный из чёрного камня и выложенный железом, и один створ ворот был открыт, а другой заперт.
И отец обрадовался и остановился у ворот и постучал лёгким стуком, но не услышал ответа. И тогда он постучал второй раз и третий, но ответа не услыхал, и после этого он ударил в ворота страшным ударом, но никто не ответил ему.
«Дворец, наверное, пуст», — сказал тогда отец и, собравшись с духом, прошёл через ворота дворца до портика и крикнул:
— О жители дворца, тут чужестранец и путешественник, нет ли у вас чего съестного?
Он повторил эти слова второй раз и третий, но не услышал ответа; и тогда он, укрепив своё сердце мужеством, прошёл из портика в середину дворца, но не нашёл во дворце никого, хотя дворец был украшен шёлком и звездчатыми коврами и занавесками, которые были спущены. А посреди дворца был двор с четырьмя возвышениями, одно напротив другого, и каменной скамьёй и фонтаном с водоёмом, над которым были четыре льва из червонного золота, извергавшие из пасти воду, подобную жемчугам и яхонтам. Склонившись над водоемом, отец обнаружил там диковинных рыб четырех цветов — белых, красных, голубых и желтых. А вокруг дворца летали птицы, и над дворцом была золотая сетка, мешавшая им подниматься выше. И отец не увидел никого и изумился и опечалился, так как никого не нашёл, у кого бы мог спросить о дворце и дороге домой. Затем он сел у дверей, размышляя, и вдруг услышал стон, исходящий из печального сердца, и голос, произносящий нараспев:
И когда отец услышал этот стон, он поднялся и пошёл на голос и оказался перед занавесом, спущенным над дверью покоя. И он поднял занавес и увидел юношу, сидевшего на ложе, которое возвышалось от земли на локоть, и это был юноша прекрасный, с изящным станом и красноречивым языком, сияющим лбом и румяными щеками, и на престоле его щеки была родинка, словно кружок амбры, как сказал поэт:
И отец обрадовался, увидя юношу, и приветствовал его; а юноша сидел, одетый в шёлковый кафтан с вышивками из египетского золота, и на голове его был венец, окаймлённый драгоценностями, но все же вид его был печален.
И когда отец приветствовал его, юноша ответил ему наилучшим приветствием и сказал:
— О чужестранец, ты выше того, чтобы пред тобой вставать, а мне да будет прощение.
— Я уже простил тебя, о юноша, — ответил отец. — Я твой гость и пришёл к тебе с нуждой, но теперь хочу, чтобы ты рассказал мне об этом дворце, и о причине твоего одиночества в нем и плача.
И когда юноша услышал эти слова, слезы побежали по его щекам, и он горько заплакал, так что залил себе грудь, а потом произнёс: