А недалеко раскинулась долина, где были деревья, плоды и птицы, которые прославляли Аллаха единого, покоряющего. И когда я увидел эту долину, то обрадовался великой радостью и покинул плот, и направился в долину, и шел, не переставая, в течение некоторого времени, пока не дошёл до нее. И, войдя в долину, я стал там ходить направо и налево, и ходил и смотрел до тех пор, пока не дошёл до высокого дворца, возвышающегося в воздухе.
И я приближался к этому дворцу пока не дошёл до его ворот, и увидел там старца, прекрасного обликом, лицо которого блистало светом, а в руке у него был посох из рубинов, и этот старец стоял у ворот дворца.
20
История о Халифе-мудром и магрибинце
После того, как дети Красного Царя отдали перстень, магрибинец по имени Абд-ас-Самад поднял его на уровень глаз и произнес:
— Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха великого, и все что случается, свершается по воле и с позволения его!
Тут Халифа поднялся и выхватил из рук Абд-ас-Самада перстень и отбежал на достаточное расстояние.
— Халифа, спаситель мой, зачем ты это сделал, верни мне мое.
— Как же, верни! Ты получил перстень, а я? Где мои сто динаров! А ведь я в доброте своей не дал тебе утонуть. Клянусь Аллахом, это стоит вдвое, нет — вчетверо дороже! К тому же, как я понял (а род Халифов-рыбаков не зря славится своею мудростью) братьев, готовых лезть в пруд, у тебя больше не осталось. А ведь я уже присмотрел невольницу на рынке, не очень молодую и не совсем красавицу, зато бедра — во — руками обхватишь, а они не смыкаются!
На это магрибинец ответил:
— Халифа, брат мой, спаситель мой, клянусь Аллахом, клянусь памятью моего отца и моих братьев, если ты сейчас же отдашь мне перстень, я озолочу тебя, я дам тебе тысячу динаров, нет — две тысячи, ты сможешь выбрать более молодую наложницу, а, если останется, ты даже обновишь себе платье и…
— Давай! — согласился Халифа.
— Но, Халифа, спаситель мой, у меня нет при себе таких денег.
— Тогда иди и принеси, а я стану ждать тебя на этом месте.
— Пойдем со мной на рынок к еврею-купцу, и он тут же отсчитает тебе две тысячи динаров.
Но Халифа рассудительно ответил (а род Халифов-рыбаков славится своею рассудительностью):
— Чтобы вы вдвоем напали и скрутили меня, и отобрали перстень, и надавали тумаков и затрещин, и вышвырнули прочь! Нет уж, я стану ждать тебя здесь. Евреи известны своим коварством.
— Но он не еврей!
— Тем более. Не станет честный мусульманин скрываться под маской неверного, если ему нечего скрывать! Ты иди, а я стану ждать тебя здесь!
Сколько ни уговаривал Абд-ас-Самад, ему так и не удалось убедить Халифу вернуть перстень, или пойти с ним в город.
— Твоя взяла! — наконец воскликнул Абд-ас-Самад. — Жди меня на этом месте. Еще до того, как муэдзин прокричит призыв к асру, я вернусь и принесу тебе деньги, а ты отдашь мне перстень!
— До асра, — согласился Халифа. — Не дольше.
21
Продолжение рассказа четвертого узника
Итак, меня и моих товарищей, пасли, точно скотину. В один из дней, я ухитрился и вышел из проклятого места и пошёл по острову, удаляясь и славя Аллаха милостивого и всепрощающего. Пройдя некоторое расстояние, я увидел пастуха, который сидел на высоком кургане, посреди луга. Всмотревшись, я узнал незнакомца, это был тот человек, которому отдали моих товарищей, чтобы он их пас; надо сказать, на лугу бродило много, подобных им.
Увидев меня, этот человек понял, что я владею своим умом. Он сделал мне издали знак и произнес следующие слова:
— Возвращайтесь назад и идите по дороге, которая будет от вас справа. Вы выйдете на султанскую дорогу.
Послушавшись совета, я повернул назад, и действительно, через некоторое время увидел справа от себя дорогу. Двигаясь по ней, не останавливаясь, я то бежал от страха, то шёл не торопясь.
Без отдыха, двигаясь таким образом, я удалялся, пока не скрылся с глаз пастуха. Вскоре зашло солнце, и наступила тьма, сев отдохнуть, я попытался заснуть, но сон не пришёл ко мне в эту ночь от сильного страха, голода и утомления. Когда же наступила полночь, я поднялся и пошёл по острову, и шёл до тех пор, пока не взошёл день.
С наступлением утра, я почувствовал голод и жажду. За неимением лучшего, я стал употреблять траву и растения. Таким образом, я насытился и задержал дух в теле, после этого, всякий раз, начиная чувствовать голод, я употреблял в пищу растения.