— И здесь будет дом Халифы?
— Во дворе чужого дома? Ты безумен? Дался тебе этот Халифа! Выслушаешь ответ Али-Шара, покинешь двор и пойдешь дальше по улице. По дороге заглянешь во двор Бахрама, забор у него ниже положенного и это не составит особого труда, а если и составит — у забора лежит перевернутая корзина, милостью Аллаха она всегда валяется там. И если тебе повезет, если тебе очень повезет, если праведной жизнью, ежедневными молитвами и богоугодными поступками ты заслужил милость Аллаха, увидишь ты черные, как ночь волосы Аматуллы — жены Бахрама, увидишь ты бездонные, как колодцы в пустыне глаза Аматуллы — жены Бахрама, увидишь ты прекрасное, как луна лицо Аматуллы — жены Бахрама. И клянусь Аллахом, поймешь ты, что день сегодняшний прожит не зря!
— Халифа! — напомнил Абд-ас-Самад.
— Не перебивай, я и рассказываю, как добраться к Халифе. У дома Бахрама ты тоже не сворачивай, а иди дальше. Минешь переулок, что ведет к дому Ицхака-еврея и жены его — несравненной Сарочки. Ох, ох, все мы создания Аллаха. Говорил я ему — принял бы истинную веру, глядишь, Аллах бы смилостивился, а так…
— Сворачивать? — Абд-ас-Самад начал терять терпение.
— Хочешь — сворачивай, если тебе нужен Ицхак, но, как я понял, помыслами своими стремишься ты к дому Халифы. Если я прав — идешь дальше.
— Прямо?
— Ну, не так, чтобы прямо. Улицы в Ахдаде подобны замыслам Аллаха. Никогда не знаешь, к чему приведет тот, или иной поступок. Вот взять, к примеру, моего соседа Пайама-повара. Ты думаешь, он родился поваром? Или мечтал всю жизнь стать им?
— Халифа! — воздев руки к небу, напомнил Абд-ас-Самад.
— Халифа, Халифа, заладил, как… — надулся старик. В конце улицы будет дом твоего Халифы. Тупик там — упрешься точно в его ворота, да и сети он во дворе сушит — запах, не проминешь.
— В конце улицы, отмеченной мочою пса?
— Ну, да.
— И никуда не сворачивать?
— Я же говорил, или Аллах в отместку за грехи заложил твои уши…
— Упрусь в ворота.
— Тупик там.
— А если пес Муслима еще не сделал свое благородное дело? Или ахдадское солнце сушит с утра больше обычного?
— На все воля Аллаха — тогда ты никогда не усладишь уши и не обогатишь словесные знания, испробовав речи Фатимы. Не засвидетельствуешь почтение Али-Шару — благороднейшему из мужей, и перекосившиеся ворота в том не помеха. Не увидишь черные, как ночь волосы Аматуллы, жены Бахрама, бездонные, как колодцы в пустыне глаза Аматуллы, подобное луне в четырнадцатую ночь лицо Аматуллы, и когда настанет последний день — а в истинности этого нет сомнения — не будет что тебе вспомнить, и поймешь ты, что зря истратил отмерянный срок…
— Благодарю, я пошел.
— Пусть пребудет с тобою милость Аллаха, пусть дорога твоя будет короче ожидания, пусть…
Но Абд-ас-Самад уже пошел, побежал, мысленно молясь Аллаху, чтобы не чтящий законов пес благородного Муслима и сегодня с утра не переменил свое отношение к законам.
«Вот то, что освободит меня из ловушки: я сейчас встану и буду пытать себя бичом, чтобы закалиться против побоев», Халифе-мудрому пришло в голову спасительное решение.
И тот час же, Халифа поднялся, освободился от одежды и взял в руку бывший у себя бич и начал стегать себя.
Было больно, и с каждым ударом он кричал:
«Ах, ах, клянусь Аллахом, это пустые слова, о господин мой, люди лгут на меня!»
А в следующий раз он кричал:
«Ах, ах, клянусь Аллахом, ни о каком золотом перстне с печатью и письменами я слыхом не слыхивал».
И Халифа своими криками и ударами разбудил всех соседей, и они повставали со своих постелей и вышли на середину улицы, и принялись требовать, чтобы Халифа прекратил, но он еще сильнее бил себя и кричал:
«Я бедный рыбак и нет у меня ничего, кроме мира!»
И так он бил себя и пытал всю ночь, а на утро Халифа-мудрый понял, что не сможет выдержать побоев.
Тогда он оделся, взял перстень и пошел ко дворцу султана и там потребовал встречи с ним.
Помня, что это тот рыбак, который научил Шамс ад-Дина ловить рыбу, Халифу пустили во дворец.
Представ перед очи Шамс ад-Дина Мухаммада, Халифа швырнул ему перстень со словами:
«На, забери! Если ты готов мучить несчастного рыбака из-за какой-то побрякушки! Подавись своим перстнем!!»
И гордый удалился к себе.
Уже на подходе к дому Халифы, Абд-ас-Самад заметил рыбака, что сидел у ворот, прямо на земле, подобно попрошайке с базарной площади. Не забыв поблагодарить Аллаха, Абд-ас-Самад ускорил шаг. К Халифе он уже приближался бегом.