5
Продолжение повествования об узниках и седом старце
— Погоди, старик, — остановил рассказчика Никто (а он, как и остальные, уже начал терять терпение), — я просил тебя рассказать о медной пластине с загадочными письменами, а не историю своего семейства, ибо время историй уже прошло и, если верить тебе, старик, пришло время выбираться отсюда. И, клянусь Аллахом, лучше бы это оказалось правдой, ибо тело Гуля в скором времени начнет разлагаться, и нам ничего не останется, как закончить свои дни, задохнувшись от зловония.
— Как я уже говорил — это правда, — ответил старик, — и я как раз хотел приступить к освобождению, но ты не дал мне пластину. Что ж, доскажу свою историю в следующий раз, тем более что конец ее еще не наступил. Что же касаемо пластины, так знайте, ее свойство таково, что она может вызывать джинна. Не пугайтесь, не того джинна, что заточил многих из присутствующих в эту обитель скорби, а джинна из тех, что на заре времен произнесли формулу и приняли истинную веру, признав господина миров владыкой своим. Много времени мы с моим спутником искали эту пластину, и вот, когда поиски увенчались успехом, волею судеб попали в эту пещеру. Спутник мой спрятал пластину у себя на теле, и, сколько я не уговаривал, не соглашался отдать ее мне. А не далее, как сегодня утром, людоед отобедал им, и я разумно предположил, что пластина должна находиться в желудке у Гуля. Вот почему следовало торопиться, пока содержимое желудка не переварилось и не вышло наружу.
— Отчего же твой спутник ранее не воспользовался силой пластины и не освободился?
— Увы, увы, «Гость ест не то, на что рассчитывал, а то, что нашел». Вызвавший джинна может поручить ему исполнить только три желания, после чего пластина на сто лет теряет свою силу. Друг же мой хотел быть халифом в знатном городе, иметь жизнь долгую, сокровищницу, полную богатств и знания, сравнимые со знаниями древних мудрецов. И даже перед лицом смерти не смог поступиться ни одним из своих желаний. И это при том, что количество их изначально было отлично от трех, да и одно желание, по общему уговору, принадлежит мне.
— Иными словами, ты возьмешь пластину, вызовешь джинна…
— Все, что требуется, это прочесть письмена, выгравированные на ней, но язык этот из всех ныне живущих знали только я и мой друг, теперь же я остался один.
— … и освободишь нас отсюда.
— Я поклялся в том именем Аллаха, а как уже было сказано ранее — клятва эта не пустые слова.
— Но у тебя всего три желания.
— И я отдам их вам.
— Тогда я предлагаю, как следует подумать, перед тем, как вызвать джинна и загадывать желания.
— Мудрость, подобно славе — бежит впереди тебя. Если нельзя достигнуть всего, не следует отказываться от части.
6
Рассказ об узниках, о сложности выбора и о взаимной выручке
— Я предлагаю, пусть джинн построит корабль, и мы уберемся на нем отсюда, и таким образом сохраним еще два желания.
— Или голод окончательно иссушил твои мозги, а если корабль попадет в бурю? Нет, я предлагаю, пусть джинн даст каждому из нас по десять… нет — сто тысяч динаров, и вернет туда, откуда мы попали в это место.
— Я попал с тонущей галеры, посреди океана.
— А я с острова злой колдуньи.
— Ну, тогда — домой.
— У меня нет дома, — сказал седьмой рассказчик, тот, который поведал историю Камакима-вора.
— Если я окажусь дома, то вернусь к тому, с чего начал, — с грустью и вздохом заметил третий рассказчик, тот, который поведал историю несчастного в любви Хасана.
— А я вообще не хочу домой, да еще, если будет сотня тысяч динаров — у меня жена старая.
— Динары и домой — уже два желания, — тихо напомнил старец.
— Отлично, останется еще одно!
Они бы так и спорили, если бы вперед не вышел первый рассказчик, тот самый, что поведал историю султана Ахдада Шамс ад-Дин Мухаммада.