Слава Шешу, если конечно все было именно так, как он говорит. Но тогда какого демона меня так дразнить?
— Бертольд, — сдержанно прорычала я сквозь моментально удлинившиеся клыки, — давай в следующий раз ты будешь отрабатывать свои шутки на вверенных тебе крестьянах?
— Знаешь, — доверчиво проговорил граф, не обратив на мои слова по сути никакого внимания, — я ведь не без греха.
Чувствую, ещё немного и от моего безграничного терпения не останется даже воспоминания.
— Не раз и не два я проводил ночи с чужими женами и даже невестами, но при этом под утро никто не грозился распотрошить мне лицо. И вообще мне никогда до этого не попадалась такая строптивая княжна, нацелившаяся в герцогини.
— Ты забыл сказать про мое мышление мошенницы, а также темное прошлое в виде кровных уз с Проклятым народом.
— Это твоя изюминка, — попытался сделать он неуклюжий комплимент.
— Я уже начинаю думать, что пора гордиться, что я такая многогранная личность.
Было обидно. Очень и почти до слез. Ничего не могу с собой поделать, не люблю таких розыгрышей над собой. Я ведь и правда подумала, что между нами могло что-то быть. И, разумеется, это «могло» было способно перерасти во что-то большее. Нет, я не собиралась углубляться в этот вопрос, просто чисто по-женски не понятно, зачем нужно идти на такую провокацию, особенно если обоим это не нужно. Бертольд задумчиво потер ноющую щеку и неожиданно извинился. Видя, что его слова особо больше меня не трогают, он попытался зайти с другого бока.
— Я не собирался тебя смущать, правда, не бери в голову.
— Значит это для тебя в порядке вещей, врываться, пытаться провоцировать? Одного не могу понять, зачем все это?
Злость на него ушла так же неожиданно, как и появилась. Просто мне не нравилось, когда кто-то начинает меня использовать, словно я плацдарм для отработки навыков соблазнения. Я ведь прекрасно вижу, что никакого интереса для него не представляю.
— Я вовсе не хотел как-то задеть тебя, просто показалось интересным увидеть твою реакцию… — через некоторое время все же он нашел в себе признаться, — не думай плохого, ты на самом деле очень интересна.
— Но дело не во мне, дело в тебе, — со смешком подсказала я, понемногу расслабляясь.
Это же надо оказаться в такой глупой ситуации, хотя чего я хотела? Ведь ясно с самого начала, что у людей такого положения как Бертольд давно нет своих личных желаний. Как не прискорбно это принимать, но мы все обречены, жить интересами своих политических устремлений, благом тех стран, где родились и стали теми, о ком всегда будут говорить за спиной и только шепотом. Даже Мидхир, старый добрый друг, которого я когда-то полюбила вопреки здравому смыслу, поверив, что в нашей с ним жизни возможен небольшой островок личного счастья, нуждался во мне как в выгодной партии. Я бы смогла стать достойной опорой его короне, даже если бы дед не согласился восстановить мои права, а значит и обозначить весомое придание.
Я ценна сама по себе, в силу первобытной крови, как уникальное существо, способное родить сильного наследника и при этом не полукровку, так как передавать свои гены, нам больше не позволено. Драконов больше никогда не будет, зато дар к определенным слоям магии, мы все ещё способны передать. Где еще найти такое совершенство, способное привнести в твой род все лучшее, что было у тебя, но не примешать при этом свою кровь? Словно простой инкубатор…
— По глазам вижу, что ты думаешь обо мне, как об очередной сволочи, которая зарится на лакомый кусок. И при этом не интересуется твоим мнением, — покачал головой мужчина и вдруг признался, — не поверишь, но ты не интересна мне не только как женщина. Хотя, повторюсь, ты прекрасна и эти слова я говорю не для твоего утешения. Мне не интересны ни силы, которые за тобой стоят, ни выгода от возможных отношений — мне ничего этого не надо. Я не претендую на какую-то главную роль на арене в своей стране, хотя мой добрый друг Альварро очень бы этого хотел.
— Звучит интригующе, но с чего мне тебе верить?
— Я разве похож на эльфийского повелителя? — с некоторой обидой отозвался Бертольд, чем вызвал у меня слабую, но все же улыбку.
Смерив его оценивающим взглядом с головы до ног, я критически отметила:
— Он гораздо симпатичнее, извини.
— Я рад этому, — серьезно заявил граф, — потому что мне ничего от тебя не надо. Ну, кроме обычного человеческого общения и доверия. Никогда не думал, что женщину можно уважать именно как достойного партнера. Я хотел бы быть твоим союзником.
Это было несколько необычным признанием, но я оценила его откровенность. Бертольд был сильным и харизматичным мужчиной, таких нельзя скидывать со счетов. Не то чтобы мне хотелось быть с ним в дружеских отношениях, но подобный тип людей, становится либо твоими врагами, либо союзниками. Врагов у меня уже было более чем достаточно, поэтому неплохо было бы остановиться на меньшем из зол, не из собственного желания, а по необходимости, чтобы еще больше не навредить себе.
— С чего вдруг я должна тебе верить? А то я так расслаблюсь, повернусь к тебе спиной, а ты мне либо нож в спину, либо брачный контракт на стол. Ты прав, что не похож на Мидхира. Ты бы создал все условия для того, чтобы я не смогла тебе отказать.
Бертольд на мои доводы только засмеялся, но несколько натянуто. Видимо не ожидал, что я сразу же не растаю и не брошусь к нему на шею с уверениями в своей преданности.
— Я помолвлен с самой прекрасной девушкой, которую я мог только мечтать встретить. И как только смогу отойти от дел, когда вокруг, наконец, все успокоиться, я на ней женюсь. Прости, но ты не предел моих мечтаний.
— Нашел свою принцессу? — немного уязвлено пробормотала я.
Нет, все правильно, мы не алмазы, что бы всем нравится и чтобы все нас хотели. Но его слова выглядели слишком цинично и по-женски неприятно, но именно такая откровенность мне так сильно нравилась. За такими людьми обычно не прячется ни камня, ни ножа.
— Она не принцесса, гораздо скромнее и не окружена людьми, жаждущими поживиться за ее счет, а меня это устраивает. Я не хочу, чтобы вокруг нас вились тысячи кавалеров, ждущих, когда же я сверну себе шею, чтобы прикоснуться к сокровищам моей жены.
— Что — то ты слишком откровенен…
— Пытаюсь заслужить доверие, — хмыкнул граф, — как самочувствие?
Я на миг прислушалась к себе, с удивлением отметила, что чувствую себя вполне сносно и даже смогу подняться и сесть на своего коня. О чем и поведала тайному советнику его величества Альваро.
Бертольд с довольным видом хлопнул себя по колену и предложил в таком случае потихоньку собираться. А сам вышел из палатки, чтобы отдать приказ на немедленные сборы. Сейчас начнет светать и нужно выдвигаться как можно скорее, чтобы добраться родового замка Бриара. Сейчас время играет не нашей стороны, что очень плохо.
Маленький лагерь и выдвинут в дорогу за полчаса. Наше сопровождение, не высказывая сонливости, бодро вскочили на коней, будто это была их родная стихия.
Бертольд, посчитавший что все, что он мог до меня донести, уже сказал и теперь держался на почтительном расстоянии. Смешно, но со стороны это выглядело никак некая договорённость между нами, а словно мы что — то не поделили. Особую пикантность прибавляло то, что он вышел из моей палатки на утро на глазах у всех.
Свято веря в том, что между нами двумя определенно что-то есть, но, не осмеливаясь спросить об этом напрямую у своего господина, Мелисса не долго думая пристроила своего коня рядом со мной. Долгий час, не меньше, она старательно удерживалась от вопросов, видимо сила воли и воспитание пусть и в начальной стадии, но все же присутствовали в ней. Но потом в девушке что-то надломилось и она тихонько, что бы не дай боги, кто-то услышал, пробормотала себе под нос:
— Вивиана…
У меня не было насчет этой девицы никаких иллюзий: если я вдруг начну падать с обрыва в пропасть, она не только не подаст мне руки, но и с удовольствием придаст ускорения. Поэтому немного холодности с моей стороны это не вызывающее поведение избалованной аристократки, а вполне обоснованная самозащита.