Он плакал, его маленькая девочка, дочка, единственная причина его жизни должна умереть. Да пусть все люди горят в аду, после последнего посещения города Сома уже не был уверен, а достоин ли этот мир спасения. Ши просто обнимала отца… Они сидели так достаточно долго, пока Джек не напомнил про скорый подъем. Тогда Ши провела Сому до кровати, он был немного пьян, но она понадеялась, что он не забудет сегодняшнего вечера, ибо она хотела остаться в его памяти именно такой, милой девочкой в белом платье и с двумя хвостиками. Джек не мешал, они заранее обговорили, что именно сегодня случиться, когда Ши подслушала жалобы отца на здоровье, и не только на него…
— Знаешь, Джек, на самом деле все куда хуже, если бы шалило только сердце, это ещё одно… — Произнес он думая, что Ши была в бане.
— А что… Ещё случилось? — Джек заметил Ши, но та показала ему молчать, он кивнул, едва заметным движением.
— Я бы и не обратил внимания, но, перед тем, как исчезнуть в тот день, он… — Солдат вздрогнул, — Он произнес те самые слова, что я сказал у черной скалы, он так и сказал: " Кошмар никогда не умирает слишком надолго". И с тех пор мне нет покоя, когда я на улице я чувствую, он все видит… Вернее нет, он не видит, он именно смотрит, глядит мне прямо в спину, слышит каждый вздох и каждое слово, дышит мне а затылок, неважно один я, неважно сколько нас, он смотрит… Потом я начал слышать шаги, сначала идущие вровень с моими, но позднее, позавчера, если быть точным, Я услышал лишний шаг… Он был один, и сначала я не придал тому никакого значения, но потом они начали слышаться мне все чаще… А сегодня… — Сома сглотнул, переводя дух, делая глоток вина. Он не переставал пить ни на один день. В тот день он выглядел достаточно таки плохо, бледный, с синяками под глазами, с опухшими красными глазами.
— Что… Сегодня…?
— Я так и не смог заснуть, он стоит, стоит прямо над моей кроватью, смотрит пристально, и знает… Знает, что я боюсь его, знает, что теперь вижу его в каждой тени. Даже сейчас я ощущаю на себе этот взгляд.
Ши вздрогнула, не мудрено, что папа никак не хотел прекратить пить, окажись она в такой же ситуации, вообще бы руки на себя наложила, по счастью с самим вестрииским зверем она не встретилась, иначе быть может сидела бы в том же паническом страхе, что и Сома. Но в тот вечер она ясно поняла, что пришла пора действовать решительно, она знала это ещё с того дня, как была спасена отцом, но теперь, когда услышала это, сомнения и неуверенность навсегда исчезли из ее души.
Итак ночью четвертого дня Ши написала записку, и, взглянув в последний раз на лицо спящего отца, что до сих пор было искажено гримасой счастья и грусти одновременно, погладив его по голове, она направилась к выходу из трактира. Внезапно она поняла, что Сома начал крутиться от страха, он сжался в комок, после чего прикрыл руками голову.
— Эй, кошмар, ты ведь тут? Я тебя не слышу, но знаешь, мессия не он, а я, если тебе так скучно, донимай меня, а отца оставь в покое…
Неожиданно Сома перестал ворочаться и стал лежать спокойно, Ши сглотнула, но произнесла:
— Вот интересно, в туалет ты за мной ходить будешь? Извращенец, — произнесла она и спустилась по лестнице.
Трактирщик встретил ее удивлённым взглядом, она попросила не говорить отцу, куда именно она направится, даже хозяин трактира заметил, что последние пару дней у Сомы были проблемы со здоровьем, и теперь Ши ещё больше уверилась в правильности своего поступка. Тот согласно кивнул, после чего пожелал им удачи, дав с собой немного еды. Поблагодарив Ши открыла дверь и вышла в ночную тьму, на улице ее встретил Джек, они решили не забирать телегу, а потому направились пешком, Ши была очень рада, что не останется одна, но огромного одиночества, что возникло в ее душе, теперь, не было средства заполнить.
Отец старый человек, он итак достаточно сопровождал Ши в путешествии, он научил ее большей части всего, что она знала о путешествиях. Теперь же настало время птенцу опериться и оставить отчее гнездо, но это было очень тяжело.
— Что ты ему… Написала…?
— Чтобы не переживал, завел семью, в конце-концов с тех пор, как мама умерла прошло достаточно времени, и многие женщины и сейчас находят его красивым. Потом сказала, что буду ему писать, объяснила, что ухожу ночью потому, что он не отпустил бы меня днём. Попросила прожить счастливо и за меня. Сказала, что до своей кончины хотела бы увидеть брата или сестру, написала, что оставила ему целебное зелье… А потом расплакалась, — улыбнулась Шинобу, стараясь скрыть те слезы, что покатились по ее щекам сейчас.
— Понятно… — Джек заранее узнал планы дальнейшего маршрута, потому даже сейчас Сома их направлял, пусть и спал в таверне.
А ночь одиноко светила луной и вторым солнцем. Сегодня не было звёзд.
— Джек, как считаешь, то, что папа говорил… Это правда? Что он ходит за ним?
— Вполне… Кошмар не просто так… Носит такое прозвище… Когда меня схватили селяне… То решили скормить Харибде… А потому я видел… Как небо накрыли тучи цикад… Те… Кто меня держал… Испугались… После чего принялись бежать… И я их убил… Но сам… Почему-то потерял сознание… Скорее всего мне ввели… Наркотик…
С минуту шли молча, но всё-таки Ши решила осведомиться о дальнейшем плане их путешествия:
— Куда мы дальше?
— В город… Акто… Что за горой…
— Понятно… — После этого короткого разговора Ши молчала всю дорогу, до тех самых пор, пока они не устроили привал. Они шли по темной тропе, ветки угрожали выколоть глаз, неверный шаг мог вести в обрыв, кусали комары, где-то завывали одинокие волки, и только зеленоватый свет луны, да тусклое второе солнце насмешливо плохо освещали тёмную дорогу, что петляла между деревьями, уходя то влево, то вправо.
***
Вскоре настало утро, Джек и Ши проснулись практически на рассвете, Сома, вопреки надеждам Ши, в лагере не оказался, лишь бы его после прочтения письма удар не хватил, можно принять его за ещё довольно молодого парня, но молод он был тогда, когда жил на свете Вестрииский зверь, теперь Ши просто молча лежала в палатке, она понимала, что отец не вечен, а будучи мессией она ещё менее вечна, и конечно, в час расставания будет болеть сердце и душа, но и таскать папу за собой она больше совсем не могла. Она всё-таки была ему очень благодарна, он много ей дал, слишком много, чтобы она и дальше пользовалась им как ей вздумается. Джек был рядом, только его присутствие приводило мысли в порядок, душа болела, красные глаза опухли от ночи без сна, но настало время преодолеть тот самый этап жизни, когда пора расставаться. Ши быстро ополоснула тело в холодном озере, обычно она старалась заняться тем, чему научила ее Аяно, но сегодня правильно дышать у нее совсем не получалось. После этой короткой помывки они с Джеком направились пешком вдоль узенькой горно-лесной тропы, которая вела в Акто, самый короткий путь до города пешим ходом был именно через эти горные тропы, что опасно сужались, да так, что даже Ши приходилось идти прижимаясь к скале спиной, но бывало здесь конечно и очень широкие участки, поверху был более длинный путь, но там был риск того, что они заблудятся не зная дороги, да и припасы их были отнюдь не вечными.
Казалось вот-вот сверху послышатся крики, отец взмахнет рукой и подъедет на телеге, но нет, этого не случилось. Ши нашла хороших лоев, те, что были с ними с самого города нежити после встречи с ужасом Вестрии просто попадали замертво спустя пару дней.
Для отца она слёзно попросила новых отвезти его куда попросит и природа сжалилась, парочка крепких лоев были запряжены в телегу, денег у Сомы тоже осталось предостаточно, также Ши оставила ему белое платье и две резиночки для волос, на добрую память.
Она никак не могла обуздать того, что предательски дрожала нижняя губа, и глаза стояли на мокром места. Джек шел впереди понимая, что сейчас он ничего не может для нее сделать, только хуже разве что. Но он снова был восхищён мужеством этой маленькой девочки, ведь она плакала, когда предлагала эту идею, но она позаботилась об отце. Почему-то теперь его решение уйти от неё казалось парню глупым и смешным, из них двоих она куда сильнее, чем он.
Сегодня привал пришлось делать чуть раньше, и, когда палатки были разбиты, Ши сидела у костра, ей было холодно, грустно, тоскливо и одиноко. И тут Джек вспомнил одно старое воспоминание, и сделал так, как когда-то сделали с ним, когда он вот точно также сидел у костра, один одинешенек. Он молча подсел и обнял Ши за плечо, та прижалась к нему, слезы стекали по ее щекам, парень медленно гладил ее по волосам, за последний месяц он приобрел то, чего когда-то давно, ещё в детстве хотел, младшую сестру, Томоэ под это описание едва ли подходила, Джек не был влюблен и Ши тоже, сердца обоих принадлежали тем, кого нет и не может быть рядом.