Когда черная женщина снова заговорила, голос ее изменился. Теперь к Труди обращалась образованная женщина. И (Труди могла в этом поклясться) испуганная.
— Помогите мне. Меня зовут Сюзанна Дин, и я… я… о… о Боже…
На этот раз боль перекосила лицо женщины, и она схватилась за низ живота. Опустила голову. А когда подняла, вернулась первая женщина, та, что грозила убить за пару туфель. Отступила на шаг, по-прежнему босоногая, с пакетом, в котором лежали элегантные туфли на среднем каблуке фирмы «Феррагамо» и сегодняшний номер «Нью-Йорк таймс».
— О Боже, — повторила она. — Ну почему так больно! Мама! Ты должна заставить его подождать. Он не может появиться сейчас, прямо здесь, на улице, ты должна заставить его немного подождать.
Труди попыталась возвысить голос и позвать полицейского. Ничего не вышло, с губ сорвался едва слышный вздох.
Женщина-призрак наставила на нее палец.
— Теперь можешь убираться отсюда. А если позовешь констебля или поднимешь шум, я тебя найду и отрежу тебе груди. — Она достала тарелку из плетеной сумки. Труди заметила, что кромка тарелки металлическая, острая, как мясницкий нож, и внезапно ей пришлось бороться с мочевым пузырем, у которого вдруг возникло желание опорожниться прямо в штаны.
«Я тебя найду и отрежу тебе груди». — Кромка «тарелки», на которую смотрела Труди, определенно бы с этим справилась. Жик-жик, мгновенная мастэктомия[16]. О Господи.
— Доброго вам дня, мадам, — услышала Труди слова, сорвавшиеся с собственных губ. Голос звучал, как у пациента, пытающегося заговорить с дантистом до того, как закончилось действие новокаина. — Наслаждайтесь этими туфлями, носите на здоровье.
Правда, добрым здравием призрак явно похвалиться не мог. Пусть даже и обзавелся белыми ступнями.
Труди пошла. Зашагала по Второй авеню. Пыталась внушить себе (без всякого успеха), что не видела женщину, которая появилась из воздуха перед ней рядом с Хаммаршельд-Плаза-2, здания, которое работающие там люди в шутку называли «Черная башня». Пыталась сказать себе (и тоже безуспешно), что во всем виноваты ростбиф и жареный картофель. Ей следовало, как всегда, заказать американский блин[17] с яйцом, она пошла в «Деннис» за американским блином, а не за ростбифом с жареным картофелем, и, если вы в это не поверили, посмотрите, что с ней случилось несколькими минутами раньше. Она увидела афроамериканского призрака и…
И ее пакет! Ее холщовый пакет от «Бордерс»! Должно быть, она уронила его!
Какое там уронила. Каждую секунду она ожидала, что эта женщина-призрак бросится за ней, вопя, как какой-нибудь охотник за головами из самых непроходимых джунглей Папуа. Она почувствовала онекалывающее покамение (точнее, покалывающее онемение, но она воспринимала его именно так, а сама спина вдруг стала холодной, чужой, явно ей не принадлежащей) в том самом месте, куда, она знала, вонзится тарелка этой безумной женщины, пустит кровь, разрубит одну почку и, подрагивая, застрянет в позвоночнике. Труди не сомневалась, что вот-вот услышит, как летит тарелка, знала, какой она будет издавать посвист до того, как вонзится ей в спину, и теплая кровь польется по ягодицам, по ногам…
Она ничего не смогла с собой поделать. Мочевой пузырь «сдулся», и на ее слаксах — а она была в дорогом брючном костюме-тройке от Нормы Камали — появилось и начало расширяться темное пятно. К этому моменту она практически добралась до угла Второй авеню и Сорок пятой улицы. И только тут, уже не та практичная женщина, которой она себя считала ранее и какой больше никогда не стала, Труди сумела собраться с духом и оглянуться. Онемения в спине в тот момент она не чувствовала. Лишь тепло в промежности.
А женщина, безумный призрак, исчезла.
2
Труди держала одежду, в которой играла в софтбол[18] — футболки и пару старых джинсов, в стенном шкафу своего кабинета. Вернувшись на работу в офис «Гаттенберг, Ферт и Патель», она первым делом переоделась. Потом сразу позвонила в полицейский участок. Рассказала о случившемся с ней патрульному Полу Антасси, с которым ее соединил дежурный.
Я Труди Дамаскус, — сообщила она, — и меня только что ограбили на Второй авеню.
По телефону голос Антасси звучал очень сочувственно, и воображение Труди незамедлительно нарисовало итальянского Джорджа Клуни. Не такая уж большая натяжка, учитывая имя Антасси и черные волосы и глаза Клуни. Наяву Антасси, конечно же, не имел ничего общего с Клуни, но, черт побери, кто ждет чудес и встреч с кинозвездами! Простые люди живут в реальном мире. Хотя… учитывая, что произошло с ней на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы в час девятнадцать минут пополудни, ЛВВ…
18
Софтбол — широко распространенная в Америке игра, напоминающая бейсбол. Игра идет на поле меньших размеров с использованием более крупного, чем в бейсболе, мяча. В софтбол играют и женщины.