— Напрямую — нет.
— И это не наш, иначе разрушений было бы больше. Ты согласен?
Роланд кивнул.
Роза смотрела на Джейка, и в ее взгляде читались недоумение и страх.
— Что не наш, мальчик? О чем ты говоришь? Это было не землетрясение, ясно!
— Нет, — согласился Роланд, — лучетрясение. Один из Лучей, удерживающих Башню, которая удерживает все, только что приказал долго жить. Развалился.
Даже в слабом свете, долетающем от горящих на крыльце свечей, Эдди увидел, как побледнело лицо Розалиты Муньос. Она перекрестилась.
— Луч? Один из Лучей? Скажи нет! Скажи, это неправда!
Эдди вдруг вспомнил о давнишнем бейсбольном скандале. О каком-то мальчишке, умоляющем: «Скажи, что это неправда, Джо».
— Не могу, — ответил Роланд, — потому что так оно и есть.
— И сколько всего Лучей? — спросил Каллагэн.
Роланд посмотрел на Джейка, чуть кивнул: «Повтори свой урок, Джейк из Нью-Йорка, повтори и не отклонись от истины».
— Шесть Лучей связывают двенадцать Порталов, — заговорил Джейк. — Двенадцать Порталов находятся на двенадцати краях Земли. Роланд, Эдди и Сюзанна начали поиски Темной Башни от Портала Медведя и «извлекли» меня где-то между Порталом и Ладом.
— Шардик, — вставил Эдди. Он наблюдал, как заснут последние зеленые всполохи на востоке. — Так звали медведя.
— Да, Шардик, — согласился Джейк. — Так что мы находимся на Луче Медведя. Все лучи сходятся в Темной Башне. Наш Луч с другой стороны Башни?.. — Взгляд его остановился на Роланде, прося о помощи. Роланд в свою очередь повернулся к Эдди Дину. Даже теперь, похоже, Роланд не переставал учить их закону Эльда.
Эдди то ли не замечал, что Роланд смотрит на него, то ли решил проигнорировать его взгляд, но Роланд не отступился. «Эдди?» — прошептал он.
— Мы на Тропе Медведя, Пути Черепахи, — рассеянно ответил Эдди. — Я не знаю, имеет ли это какое-то значение, потому что дальше Темной Башни мы не пойдем, но по другую ее сторону Тропа Черепахи, Путь Медведя, — и он процитировал:
А с этого момента продолжила Розалита:
— Не совсем так, как я слышал в колыбели и учил своих друзей, — улыбнулся Роланд, — но достаточно близко, по праву и по крови.
— Великую черепаху звать Матурин. — Джейк пожал плечами. — Если это имеет какое-то значение.
— И ты не можешь сказать, какой из Лучей разрушился? — спросил Каллагэн, пристально глядя на Роланда.
Роланд покачал головой.
— Мы знаем только одно: Джейк прав и это не наш Луч. Если бы разрушился наш, в ста милях от Кальи Брин Стерджис не осталось бы живого места. А может, и в тысяче… кто скажет? Птицы, объятые огнем, падали бы с неба.
— Ты говоришь об Армагеддоне. — В тихом голосе Каллагэна слышалась тревога.
Роланд покачал головой, но не потому, что не соглашался со священником.
— Я не знаю этого слова, отец, но говорю о множестве смертей и великих разрушениях, это точно. И где-то, возможно, вдоль Луча, связывающего Рыбу и Крысу, такое случилось.
— Ты уверен, что это так? — прошептала Розалита.
Роланд кивнул. Однажды он это уже пережил, когда пал Гилеад, цивилизации, какой он ее себе представлял, пришел конец, а сам он стал изгнанником, обреченным скитаться с Катбертом, Аленом, Джейми и несколькими другими, оставшимися от их ка-тета. Тогда разрушился один из шести Лучей, и определенно не первый.
— Сколько должно остаться Лучей, чтобы удержать Башню? — спросил Каллагэн.
Пожалуй, впервые Эдди отвлекся от участи пропавшей жены. И теперь в его глазах, вскинутых на Роланда, читалось даже внимание. Почему нет? Вопрос-то Каллагэн задал основополагающий. Ведь говорилось: «Все служит Лучу», — и хотя, если не грешить против истины, все служило Башне, именно Лучи удерживали ее на месте. Если они рушились…