Рядом с тем местом, где упал Бенни, лежало что — то еще, присыпанное пылью. Джейку показалось, что блеснул металл. Он опустился на колено, разгреб пыль и поднял одну из самонаводящихся разрывных гранат Волков, которые назывались снитчами. Модель «Гарри Поттер», так следовало из надписи на гранате. Вчера он держал пару штук в руке и чувствовал, как они вибрируют. Слышал их слабое, зловещее гудение. Эта ничем не отличалась от камня. Джейк поднялся, бросил гранату в сторону груды прикрытых кукурузными стеблями Волков. Бросил со всей силой, так, что заныло плечо. Наверное, и завтра каждое движение руки отдавалось бы болью, но Джейка это не волновало. Как не волновало и негативное отношение Хенчека к злости. Эдди хотел вернуть жену, Джейк — друга. И если Эдди еще мог надеяться, что его желание осуществится, то Джейк Чеймберз — нет. Потому что из царства мертвых не возвращаются. Если человек умирает, это навсегда. Он хотел идти к пещере, оставить за спиной этот участок Восточной дороги, чтобы больше смотреть на пустое, искореженное кресло Сюзанны. Но мэнни, взявшись за руки, окружили поле боя, и Хенчек молился резким, скрипучим, пронзительным голосом, от которого у Джейка звенело в ушах: очень уж голос напоминал визг перепуганной свиньи. Он обращался к какому — то Оуверу note 7, прося о безопасном пути к той пещере и успешного осуществления намеченного, без потери жизни и рассудка (вот эта часть молитвы Хенчека особенно встревожила Джейка, ему и в голову не приходило, что можно молится о сохранении рассудка). Глава клана также просил Оувера вдохнуть жизнь в их отвесы и магниты. И, наконец, помолился о кавен, стойкости магии, и фраза эта, похоже имела особое значение для мэнни. Когда он закончил, они хором произнесли: «Оувер — сэм, Оувер — кра, Оувер — кан-тах», — и опустили руки, а некоторые упали на колени, чтобы отдельно посовещаться с действительно Большим боссом. Тем временем Кантаб повел пятерых или шестерых мужчин помоложе к возку. Они скатали белоснежно — белую парусину, открыв несколько больших деревянных ящиков. Отвесы и магниты, догадался Джейк, размером гораздо больших тех, что висели у них на шее. На это мероприятие они привезли тяжелую артиллерию. Ящики покрывали рисунки: звезды, луны, какие-то странные геометрические фигуры, скорее, знаки каббалистические, чем христианские. Они могли выглядеть, как квакеры или амиши note 8 со своими плащами, бородами и черными шляпами с круглой тульей, могли ввернуть в разговоре вышедшие из употребления старомодные слова, но, насколько знал Джейк, ни за квакерами, ни за амишами не замечалось такого хобби, как путешествия между мирами.
Из ближайшего фургона мэнни достали длинные полированные деревянные шесты. Их вставили в специальные металлические кольца на нижней части разрисованных ящиков. Джейк узнал, что называются эти ящики коффами. Мэнни носили их точно так же, как когда-то по улицам средневекового города носили религиозные реликвии. Собственно, Джейк полагал, что в определенном смысле коффы и являли собой религиозные реликвии.
Они двинулись по проселку, на котором так и остались закрутки для волос, обрывки ткани, маленькие игрушки. Приманка для Волков, проглоченная ими приманка.
Когда они достигли того места, где Фрэнк Тавери угодил ногой в нору или промоину, Джейк услышал голос его красавицы — сестры: «Помоги ему… пожалуйста, сэй, умоляю…» Он помог, и да простит его Бог. А Бенни умер.
Джейк отвернулся, с перекошенным лицом. «Ты теперь стрелок, ты должен держать себя в руках». И он заставил себя повернуть голову.
Рука лица Каллагэна легла на его плечо.
— Сынок, ты в порядке? Ты ужасно побледнел.
— Все хорошо, — к горлу подкатился комок, большой комок, но усилием воли Джейк сумел проглотить его и повторить ложь, скорее для себя, чем для отца Каллагэна.
— Все хорошо.
Каллагэн кивнул и перекинул небольшой рюкзак (рюкзак горожанина, который в глубине своего сердца не верит, что отправится в дальнюю дорогу) с левого плеча на правое.
— А что произойдет, когда мы поднимемся к этой пещере? Если поднимемся?
Джейк покачал головой. Он не знал.
С тропой они справились относительно легко. Большую часть камней с нее снесло и, пусть мужчинам, которые несли коффы, пришлось попотеть, в одном им сильно повезло. Землетрясение сдвинуло гигантский валун, который перегораживал тропу у самой пещеры, и он свалился в пропасть. Эдди, наклонившись над обрывом, увидел его далеко внизу. Валун развалился на две части, его сердцевина, более темная, чуть поблескивала, так что теперь он выглядел, по мнению Эдди, как самое большое в мире сваренное вкрутую яйцо.
Пещеру они нашли на прежнем месте, только вход в нее перегораживала большая груда сланцевой глины. Эдди присоединился к молодым мэнни, которые принялись расчищать вход, отбрасывая глину (в некоторых кусках, как капли крови, сверкали гранаты). Как только Эдди увидел вход в пещеру, стальная лента, стягивающая его сердце, ослабла, но ему не понравилось молчание пещеры, которая в их прошлый визит поражала своей говорливостью. Откуда-то из ее глубин доносилось журчание бегущей воды, но не более того. Куда подевался его брат, Генри? Генри давно пора горько жаловаться на то, что джентльмены Балазара убили его, а вина в этом исключительно Эдди. Где его мамаша, которая в этом вопросе полностью поддерживала Генри (в столь же страдальческом тоне)? Где Маргарет Эйзенхарт, жалующаяся Хенчеку, своему деду, что ее заклеймили забывшей, а потом бросили. Ведь это Пещера голосов, которая лишь недавно стала Пещерой двери, но голоса затихли. И дверь какая-то… дурацкая, именно это слово первым пришло на ум Эдди. А вторым — ненужная. Эту пещеру отличали доносящиеся из ее глубин голоса; эту дверь превращал в ужасную, загадочную и могущественную хрустальный шар, Черный Тринадцатый, которые через нее и попал в Кэллу.
Но теперь он ушел тем же путем, и это всего лишь старая дверь, которая… Эдди попытался оборвать мысль, но не смог…которая никуда не ведет. Он повернулся к Хенчеку, стыдясь пелены слез, которая застила глаза, но не в силах сдержать их.
— Не осталось тут никакой магии, — голос его переполняло отчаяние. — За этой гребаной дверью нет ничего, кроме спертого воздуха да свалившихся со стен и свода камней. Ты — дурак, и я тоже.
Послышались возмущенные ахи, но, когда Хенчек посмотрел на Эдди, его глаза вроде бы озорно блеснули.
— Льюис, Тонни! — и голос звучал весело. — Принесите кофф Бранни.
Двое подпоясанных ремнями молодых парней с короткими бородками и длинными волосами, заплетенными в косу, выступили вперед. Они несли кофф из железного дерева, примерно в четыре фута длиной и тяжелый, если судить по тому, как крепко они сжимали пальцами полированные деревянные шесты. Кофф они поставили перед Хенчеком.
— Открой его, Эдди из Нью-Йорка.
Тонни и Льюис смотрели на него, вопросительно и с легким испугом. Пожилые мэнни, Эдди это заметил, наблюдали за ним с жадным интересом. Он предположил, что требуется немало лет, чтобы уяснить для себя всю экстравагантность образа жизни этих людей. Со временем Льюису и Тонни предстояло постигнуть ее премудрости, но пока они находились лишь на одном из этапов этого долгого пути.
Хенчек кивнул, уже с легким нетерпением. Эдди наклонился и откинул крышку. Легко. Замок-то отсутствовал. Содержимое коффа скрывал кусок шелка. Хенчек откинул его с элегантностью фокусника, открыв отвес на цепи. Эдди он напомнил детский волчок, размером куда меньше, чем он ожидал. Расстояние от острия до широкой верхней части не превышало восемнадцать дюймов, материал отвеса напоминал желтоватое дерево, которое поблескивало жиром. К отвесу крепилась серебряная цепочка, намотанная свободным концом на кристаллический штырь, торчащий из стенки коффа.
Note8
Амиши — консервативная секта меннонитов, названа по имени основателя, священника Якоба Аммана. Основана в Швейцарии в 1690 г. В 1714 г. члены секты переселились в Америку, в Пенсильванию. В настоящее время проживают по многих других штатах. Буквальное толкование Библии запрещает им пользоваться электричеством, автомобилями и т.д. Более подробно Кинг написал о них в романе "Почти как «бьюик»