Я же, обняв и прижав её к своей груди, поцеловал алеющее ушко.
- Я счастлив что встретился с вами. Я счастлив что вы стали моими секирей. И я не могу представить будущее, в котором, хоть одной из вас, нет со мной рядом.
- Котяра бессовестный… – со вздохом и совершенно без возмущения прошептала Тсукиуми, в ответ обняв меня.
Обнявшись, мы просидели не долго, Тсукиуми, видимо, окончательно смутившись, вновь включила режим “заботливой сиделки” и захлопотала вокруг меня. Ну а я, старался и давил улыбку, так как видя мою “счастливую физиономию”, эта прелесть смущалась и начинала суетиться ещё больше. А на завтраке, к моей “физиономии” добавились ещё счастливая мордашка Казэханы, которая выглядела ну точь-в-точь как кошка, урвавшая тайком, целую крынку сметаны, даром что не мурлыкала, зато кидала в мою сторону многозначительные взгляды и ехидные в сторону Тсукиуми. Сама Тсукиуми, то смущалась, то возмущалась, то тайком поглядывала на меня. Причём у меня появилось стойкое ощущение, что я чего-то не знаю… Естественно, во всём этом “безобразии” приняла участие и Мусуби, радостно и с любопытством хлопая своими длинными ресницами и разглядывая всех нас по очереди, то ли подыгрывая нам, в этой “игре”, то ли и в правду, не понимая, что происходит. Хотя, честно говоря, я и сам не до конца понимал, что, собственно, происходит…
Кстати, ели мы в прежнем составе, как и до инцидента с наёмниками, то есть я, мои секирей, Юра и его компания. Сам Мельников и остальные его люди, видимо питались отдельно, либо будут есть после нас, если уже не сделали этого до нас, так как столовая была не такой уж большой, чтобы вместить всех. И вот, все эти наши переглядки, происходили при парнях и Юре. Нужно отдать им должное, ребята усердно делали вид что ничего не замечают, но при такой концентрации интриги, которую нагнали мои секирей, кусок в горло лез с трудом даже мне, а я, на минуточку, их ашикаби! Стоит ли удивляться что, по-быстрому проглотив завтрак и поблагодарив Тсукиуми, которая сегодня была дежурной, они тут же ретировались.
- Так, мои хорошие, и что это было? – поинтересовался я, оглядев троих секирей, когда остался с ними наедине.
- Не понимаю, о чем ты, милый, – пропела Казэхана и, поцеловав меня в щеку, мигом упорхнула.
- Ой, мне же нужно на тренировку! – “опомнилась” Мусуби, и, вскочив, быстро чмокнула меня в другую щёку, после чего, тут же, убежала.
«Тааак.» Я перевёл вопросительный взгляд на Тсукиуми. Блондинка тоже вскочила, но, слава Богу, убегать не стала, а начала суетливо собирать посуду со стола.
- Тсукиуми, ты в курсе что происходит?
- Ч-что!? – вскинулась она, отчего-то краснея, – я… Я… – почему-то замерла она на месте, вместе с собранной посудой.
«Хммм…»
- Помочь тебе с посудой? – поднявшись, полюбопытствовал я.
- Д-да, если тебе не трудно, – смущённо согласилась она.
День, начавшийся с такого странного завтрака, продолжил радовать меня новыми любопытными событиями, в результате которых я постоянно оказывался вместе с Тсукиуми и помогал ей в делах. Причём, стоило мне завидеть Казэхану или Мусуби, как у них тут же находились какие-то срочные занятия, и они мгновенно пропадали из моего поля видимости. Такие же странности происходили и с людьми Мельникова, которые по тем или иным причинам хотели, чтобы я уделил им своё время. То двери вдруг захлопнуться перед самым их носом, то прибежит Мусуби и скажет, что их вызывает Мельников, то Казэхана вдруг подойдет и, пустив в ход своё обаяние, попросит помощи в каком-то неотложном вопросе, то, вдруг, Тсукиуми, появиться и смущаясь попросит ей с чем-нибудь помочь.
Закончилось всё это безобразие тем, что меня вызвал к себе Мельников и, окинув внимательным взглядом, предложил мне возвращаться в Изумо. Мотивируя это тем, что я окончательно поправился, жизнь моя вне опасности, да и в городе шум уже улёгся. Ну а с наёмниками они сами разберутся и, если мне будет интересно, то я могу узнать о результат позже, заглянув в Подмосковье. Выглядело это немного странно, так как прежде, у меня сложилось впечатление, что Мельников хотел бы продержать меня здесь как можно дольше. Вопрос, зачем? Но, думаю, задавать его бессмысленно.
С предложением Константина Эдуардовича я согласился, тем более что, кое-какие секирей, не будем показывать пальцем, похоже уже совсем от рук отбились и устроили маленький заговор. Да и сам я, чего греха таить, соскучился по своим, оставшимся в Изумо, секирей и, что меня немного удивило, даже по его хозяйке, госпоже Асами…
Утром следующего дня, нас уже ждал Юра, со своей бригадой и сверкающий на солнце вместительный Аурус. Дабы избежать “возможных проблем”, меня, с Мусуби и Тсукиуми, а Казэхана завила что доберётся сама, было решено прокатить с ветерком и доставить прямо к воротам доходного дома Изумо, чтобы передать нас из рук в руки госпоже Асами. Ну а дома нас уже ждал целый комитет по встрече…
- С возвращением, дорогой! – выпорхнула на крыльцо Казэхана в кухонном фартуке на голове тело…
И прежде чем я опомнился, она преодолела разделяющее нас пространство, буквально в два элегантных прыжка по воздуху, словно какая-нибудь фея, и, прыгнув мне в объятья, впилась в мои губы страстным поцелуем.
- Казэхана, ты что творишь? – ошарашено поинтересовался я, с трудом оторвавшись от сладких губ, а за одно радуясь тому что вокруг Изумо высокий забор и Юра уже уехал.
- Ах, зови меня до-ро-га-Я!
На последнем слоге, на голову Казэхане обрушился не хилый такой удар половником. К своему стыду, заметил я его в самый последний момент и просто не успел прикрыть мою секирей. Но в следующее мгновение, когда понял Кто нанесла этот удар, понял, что это судьба…
- В Изумо запрещены фартуки на голое тело!! – распространяя вокруг волны жути, почти-что прошипела госпожа Асами, на ухо Казэхане, – шарики в форме сердечек тоже запрещены! – зачем-то добавила она.
- Нян, Мийя страааашная, – сжавшись в притворном ужасе, протянула моя пятая секирей.
- Марш переодеваться! – рыкнула хозяйка доходного дома Изумо.
Видимо, решив не испытывать удачу, брюнетка тут же ретировалась в дом, однако в дверях, перед тем как скрыться из виду, эта начинающая эксгибиционистка, обернулась и послала мне воздушный поцелуй.
В это время Мийя, окинув нас суровым взором и по-прежнему давя своей жутью, решили довести до нас политику партии.
- Я не потерплю нарушения общественного порядка и морали в этом доме!
Затем, вновь окинув меня и двух оставшихся секирей взглядом, госпожа Асами, видимо решила, что профилактическая беседа проведена и вновь прибывшие жильцы, после “отпуска на даче”, вспомнили что значит жить в доходном доме Изумо.
- Ох уж эта Казэхана, – перестав давить нас своей жаждой убийства, вздохнула Мийя, – заявилась ко мне полчаса назад и заявила, что нашла своего “любимого” и теперь будет жить здесь.
«Интересно почему моё чувство опасности, вдруг проснулось..?» – передёрнув плечами, подумал я.
- Сахаши-сан, – карие глаза внимательно взглянули на меня.
- Да, Асами-сан?
- Уж не ты ли тот самый “любимый”? – задала домоправительница, явно риторический вопрос.
Пока внимание Мийи было сосредоточено на мне, Мусуби и Тсукиуми совершили немыслимое! Они малодушно сбежали!! Бросив меня одного!!! «Предательницы…»
- Полагаю это так, Асами-сан.
- Полагаешь? – Мийя чуть склонила голову на бок.
«Блин, что ж такое-то, как будто перед женой отчитываюсь, после загула…»
- Теперь она моя секирей, – чётко ответил я.
Пару мгновений, Мийя смотрела мне в глаза, а потом вздохнула, возвращаясь в свой обычной образ.
- Ты подумал над тем о чём я спросила тебя в прошлый раз?
- Да, но пока я могу дать ответ только на один вопрос.
Мийя кивнула, обозначая что готова выслушать меня.
- Сейчас моя цель, это сделать всё возможное чтобы моим секирей ничего не угрожало, а также чтобы они остались со мной и были счастливы.
С одной стороны, это банальные слова, пожалуй, даже клише. Но с другой, они выражали то что я чувствую. Да, я не смогу, защитить их от всего, да и есть ли в этом смысл? Взять те же бои между секирей, для них, похоже, они очень многое значат, и, подозреваю, что причины этого не ограничивается одной лишь безумной игрой, затеянной Минако Хирото. Скорее всего, это лишь фасад, но пока это только мои домыслы. А вот от слишком настойчивого интереса “извне” и нелицеприятной стороны человеческого общества, я могу оградить их, по крайней мере, я сделаю для этого всё возможное.