- М-минато, не забудь про омлет, – мило смущаясь, ждала своей очереди, с палочками у моего рта, Тсукиуми.
Ну и естественно, вновь сидящая у меня на ногах Ку, тоже тянула мне кусочек домашней котлетки, насаженный на вилку.
Вы когда-нибудь пробовали нормально поесть, когда вас жаждут покормить с ложечки аж три, желающие сделать вам, читай себе, приятно женщины? Попробуйте, думаю откроете для себя кое-что новое…
Кагари, освободившись от “тяжёлых дум о своей судьбе” и принявшая тот факт, что теперь она моя секирей, в отличие от прежней себя, наблюдала за этим сеансом кормления с некой долей иронии и веселья. Причём, похоже, мои “страдания” веселили не только её, но и Казэхану, и, в кои-то веки присоединившеюся к нам, Матсу.
- Всегда поражалась их беззаботности, – улыбнувшись, прокомментировала Кагари.
- В этом все они, – тихо произнесла, светло улыбнувшаяся, Мийя.
Похоже, эти слова заставили мою огненную секирей о чём-то задуматься.
- В чём дело Кагари, до сих пор сложно пользоваться палочками? – отвлекшись от моего кормления, обратилась к ней Тсукиуми, смотря на её перевязанные бинтами руки.
- Что? – встрепенулась Кагари, – а, да, ожоги уже почти прошли, но на руках до сих пор побаливают, – немного натянута улыбнулась она.
«Ох зря ты эта сказала…» – мысленно пожалел я её, всё-таки теперь она моя секирей.
- Вот как, – тут же преисполнилась новым энтузиазмом моя златовласка.
- Тогда мы покормим тебя! – практически в унисон, сообщили “радостную” новость Тсукиуми и Мусуби, своей новой жертве.
Не успевшая что-либо сказать или сделать, огненная секирей была тут же взята в клещи и зафиксирована, видимо, чтобы не смогла сбежать.
- Эй, эй, вы чего!? – попыталась было возмутиться Кагари.
Однако ей тут же пришлось замолчать, так как в её рот был засунут рисовый шарик.
- Вот, немного рыбки, фосфор очень полезен для восстановления организма, – заявила Тсукиуми, поднося ко рту моей шестой секирей кусочек рыбы.
- Да я сама могу есть, – попыталась было достучаться, прожевав и проглотив рис, до своих “мучительниц” Кагари.
Но ей опять пришлось замолчать, так как место риса в её рту, заняла рыба.
- Да погодите вы, дайте… – вновь не удалось ей что-либо сказать.
А к ним уже подбиралась Ку, которой тоже захотелось накормить Кагари котлеткой.
- Минато, ну хоть ты скажи им! Минато..! – её отчаянный возглас был заглушён котлетой…
«Прости, твоя жертва не будет забыта,» – подумала я, делая вид что ничего не заметил и заодно стараясь не привлечь внимание Мусуби и Тсукиуми обратно к себе. Иногда мне начинает казаться, что у этих двоих, “кормление с ложечки” это фетиш какой-то. Но ведь этого не может быть… Ведь не может же?
Искоса наблюдая за “мучениями” огненной секирей, которая время от времени кидала в мою сторону просящие взгляды, я одновременно чувствовал, вину, от того что ради этого пришлось “пожертвовать” Кагари, и облегчение, от того что могу наконец поесть спокойно. Пришлось правда отвлечься на Казэхану, которая под шумок, уже приговорила полбутылки красного вина. Я послал ей образ, как она, если продолжит, будет спать сегодня в стенном шкафу. В холоде. Одна. Мне слишком нравился её естественный аромат, аромат вишни и шоколада, чтобы портить его запахом алкоголя. В ответ, моя повелительница ветра, состроила виноватую мордашку и отодвинула от себя початую бутылку.
Вот тоже интересный момент, мои тренировки в мыслеречи с Матсу, дали результат. Теперь я могу общаться на небольшом расстоянии с остальными моими секирей. Правда это общение ограничивается только посылкой картинок, “мыслеобразов” как выразилась моя хакерша, и сложность заключается в том, чтобы создать этот мыслеобраз и в “неизменном” состоянии отправить его реципиенту. По началу картинка у меня получалась размытой или вообще не получалась, со слов Масту, это происходило потому, что я недостаточно “концентрировался на ней” или представлял “процесс”, но не “результат”, хотя я и рисовал в своём воображении именно то что нужно. Да и как можно напортачить с “представлением” себе чего-нибудь очень простого, например, яблока или кубика?
Долго же мне пришлось мучится с этими мыслеобразами, а прогресс в этом деле наметился только тогда, когда я понял, что проблема заключалась в том, что я, отправляя мыслеобразы, “думал не на японском”! Не знаю, как правильно и какими терминами объяснить это, всё-таки я не учёный, так что опишу как могу. Загвоздка была в том, что, представляя что-то, я, по привычки, “писал” этот образ по-русски или на “смеси” двух языков, а когда его получала Матсу, она пыталась “прочесть” его по-японски. Попробуйте прочесть иностранный текст, не зная языка? Так что, когда я стал “думать” по-японски, в момент формирования и отправки мыслеобраза, проблема быстро решилась!
Кстати о Матсу. Моя хакерша сидела за столом с отсутствующим видом и смотрела куда-то в пустоту.
- Хмм, любопытно… – пробормотала она.
- Матсу-сан, ты что подглядываешь за кем-то прямо за столом? – со своей фирменной улыбкой поинтересовалась госпожа Асами.
- А? – “очнулась” рыжая, – Мийя-тан, почему ты смотришь на меня так словно я сделала что-то плохое? – обижено ответила вопросом на вопрос она.
- А разве это не так? – не переставая “улыбаться” вздёрнула тонкую бровь Мийя.
Похоже крыть Матсу было нечем, но, неожиданно, ситуацию спасла Кагари.
- Спасибо, я наелась! – воскликнула она и извернувшись ужом, освободилась от удерживающих её рук Мусуби и Тсукиуми, после чего тут же выбежала из столовой.
Отвлёкшиеся на разговор Матсу и Мийи, мои конвоиры, видимо, не ожидали сопротивления от, казалось бы, уже сломленной жертвы. Чем и воспользовалась огненная секирей, удачно осуществив свой побег.
В сложившейся ситуации мне тоже нельзя было медлить. Оставшись без того кого бы можно было покормить, Мусуби, Ку и Тсукиуми, быстро вернуться к своей первоначальной жертве. Так что, быстро покидав остяки обеда себе в рот я вскочил.
- Асами-сан, спасибо за еду, вы как всегда великолепны! – выпалил я и постарался как можно быстрей ретироваться.
- Минато, куда ты? – выкрикнула мне в след блондинка.
- Пойду помогу Кагари с перевязкой, – быстро нашёл отговорку я и сбежал из гостиной.
В своё оправдание скажу, что я действительно, почти сразу же, после побега с обеда, направился в комнату к Кагари, где и застал её с расстёгнутой рубашкой. Впуская меня, она, чуть покраснев запахнулась, но застёгивать пуговицы не стала.
- Я пришёл чтобы помочь с перевязкой, – озвучил свою цель я.
- Ясно, спасибо.
Отойдя от двери, она села на свою кровать.
- Прости, что не помог, за обедом, – доставая перевязочные материалы, повинился я, – просто хотелось поесть спокойно.
- Я не в обиде.
Подготовив бинты и заживляющий спрей, я подошёл к Кагари.
- Позволишь? – спросил я, касаясь её рубашки.
Чуть зарумянившись, моя секирей кивнула. Я помог ей снять рубашку, под которой больше ничего не было кроме бинтов. Из-за них и своих травм она даже лифчик не могла носить.
Перевязку я начал с, наиболее пострадавших частей тела, а именно рук. Когда Кагари только очнулась мы не сразу поняли, что движение пальцами доставляло ей довольно сильную боль, а сама она молчала, не хотела нас беспокоить. «Вот ведь глупая…»
Только недавно она начала есть самостоятельно, до этого, всем нам, приходилось кормить её по очереди. Отсюда-то и такое увлечение кормлением у некоторых моих секирей…
- Подвигай пальцами, – попросил я, аккуратно сняв старые бинты и держа в руках кисти рук Кагари.
- Минато, да не болят они больше, за обедом я просто так это сказала… – попыталась оправдаться она.
- Подвигай, – продолжил настаивать я.
Вздохнув, моя секирей подчинилась и стала шевелить пальчиками, а я внимательно прислушивался к своему чутью и наблюдал за реакцией Кагари. Конечно, без вторичной активации что-то почувствовать было сложнее, но, в прошлый раз, именно я ощутил ту боль, которую она испытывала, пытаясь есть самостоятельно.