Джеймс Кирк в приподнятом настроении шагнул с платформы транспортера.
– Добро пожаловать на борт, капитан Кирк, – приветствовала мичман Орсэй, не отходя от рабочей панели. На ее лице отразились смешанные чувства: восторг от того, что она его снова видит, и ужас из-за того, как он выглядит.
– Спасибо, мичман. Приятно возвратиться. Ему был необходим доклад о текущих событиях с мостика, душ и двухдневный сон – все именно в таком порядке.
Когда медицинская команда, затребованная Эван Вилсон, помогла Чехову устроиться на носилках, доктор в нетерпении стукнула своим посохом о палубу, чтобы заставить всех поторапливаться. Среди чистоты и строгости транспортной комнаты она выглядела еще более дикой, чем сиваоанцы. Яркое Пятно, Другая Звездная Свобода, держа на руках по ребенку Цепкого Когтя, стояли, замерев, на транспортной платформе, широко открыв глаза в величайшем изумлении.
– Яркое Пятно, – сказал Кирк, – у тебя еще будет куча времени, чтобы все осмотреть. А сейчас очистите пространство для следующей партии…
Он махнул рукой, и сиваоанки нерешительно шагнули с платформы.
Капитан кивнул мичману Орсэй, которая сказала:
– Активируем.
Другая Звездная Свобода тихонько вскрикнула, почти радостно, когда на платформе материализовались Цепкий Коготь с Ногохватом, Ухура с Слишком Длинным Хвостом, Стремительный Свет, Узел и Смелый Язык. Капитану снова пришлось махнуть рукой, чтобы и они сошли с платформы.
Прибыли еще две партии, но Джеймс Кирк напрасно искал глазами Жесткий Хвост.
– Кажется, она не придет, – сказала Яркое Пятно, и ее усы поникли в разочаровании.
– Выходит, так, – согласился Кирк. – Мне очень жаль, Яркое Пятно. Я надеялся…
– Что она тоже повзрослеет. – закончила за него Яркое Пятно. – Я тоже. Может быть, на следующий год она будет достаточно взрослой, чтобы Идти.
– Может быть, на следующий год, – ответил Кирк.
У его ног послышался режущий уши визжащий звук. Кирк нагнул голову и увидел Ногохвата, который пробовал свои когти на панелях пола палубы. Уши ребенка почти плашмя лежали на голове. Он сказал:
– Цепкий Коготь! Везде камень! Нет места для палатки! Мы все промокнем! – Его аж передернуло от омерзения при мысли об этом.
– Весь корабль – палатка, – успокоил его Кирк. – Я обещаю, что вы не промокнете, если только сами не захотите. Мистер Рилэй, вы не проводите наших гостей в их каюты? Вам придется объяснить им, как пользоваться оборудованием, но нужно будет сделать это только один раз. Они запомнят.
Яркое Пятно просияла от его слов и скрутила свой хвост в петлю. Ухура вмешалась:
– Если вы не возражаете, капитан, я бы хотела сделать это сама.
– Конечно, но затем позаботьтесь о том, чтобы выспаться, – сказал Кирк. – Эван, к вам это тоже относится.
– Прежде всего – самое важное, – ответила. – После того, как доставлю мистера Чехова в больничный отсек и осмотрю мистера Спока, я хочу решить, смогу ли я освободить Скотти. Он, должно быть, к этому времени уже немного раздражен карантином.
Кирк кивнул, соглашаясь, и добавил:
Я буду на мостике, если понадоблюсь вам.
Она подняла бровь.
– Вам тоже нужен сон, капитан.
– Знаю, доктор, но я вас заверяю, что с этим можно подождать, пока не ляжем на обратный курс.
– Именно это я и имела в виду, – ответила Эван, и Кирк понял, что так оно и было.
Извинившись, он прошел через толпу сиваоанцев. Ногохват, сидевший на плече Цепкого Когтя, когда капитан проходил мимо, выпучил глаза и сказал язвительным тоном:
– Хочет промокнуть!
Джеймс Кирк засмеялся, но продолжил свой путь. Он не остановился до тех пор, пока не добрался до мостика.
Зулу встал с командирского кресла, в его формальном салюте и приветственной улыбке не было ничего особенного, кроме оторопелого мигания глаз. «Наверное, нужно было сначала принять душ», – уныло подумал Кирк, когда Зулу сказал:
– Рад вашему возвращению, капитан.
– А уж как я рад возвратиться, мистер Зулу… Кирк подождал, пока Зулу радостно занимал свое обычное рабочее место, отпустив заменявшего его офицера. Зулу больше не хромал. Вилсон, без сомнения, будет довольна увидеть, что он уже оправился от травмы. Джеймс Кирк устроился поудобнее в командирском кресле и сделал то, что ему было очень приятно.
– Курс на Йауо, Зулу, – отдал он приказ и добавил:
– Не будем заставлять ждать мистера Маккоя.
– Есть, есть, сэр! – донесся ответ. Он был с энтузиазмом подхвачен со всех сторон. Секундой позже Зулу доложил:
– Мы в пути! – И в то время, как Джеймс Кирк получал удовольствие от спокойной мощной волны, которая прокатилась у него под ногами, вокруг капитанского кресла раздался радостный гомон.
Наконец он развернул свое кресло к офицеру по связи.
– Мичман Ацуэла, – сказал он, – как только мы войдем в зону досягаемости Пограничных Маяков Федерации, я хочу переговорить с доктором Маккоем, и чем скорее, тем лучше. – Он неохотно встал. – Командуйте, мистер Зулу, если что, я буду у себя в каюте.
Когда двери турболифта открылись, он еще раз окинул взглядом капитанский мостик, вздохнул и направился в свою каюту.
Кирк проснулся, чувствуя себя лучше чем когда-либо за последние недели, второй раз помылся в душе, оделся, расслабляясь от ощущения чистой одежды, и вызвал через интерком капитанский мостик.
– Скотт на связи. Рад снова вас видеть, капитан.
Кирк усмехнулся и сказал:
– Я так понимаю: вы не заболели «Шумным Ребенком»?
– «Шумным Ребенком», сэр? Я думал, что наша девчонка проверяла на синдром АДФ.
– Не обращайте внимания, Скотти. Объясню позже. Как там мистер Спок?
– Можете сами посмотреть, капитан. Доктор Вилсон отправила его обратно в больничный отсек, где она может лучше присмотреть за ним, если вы понимаете, что я имею в виду. – Это вызвало у капитана приступ смеха.
– Понимаю, мистер Скотт, понимаю!
– Мистер Чехов тоже там. Старина выглядит не лучшим образом, но у него хорошее настроение.
– Я пойду взгляну, – сказал Кирк. – Скотти, обязательно проинформируйте меня, как только прорветесь к Боунзу.
– Да, обязательно.
Когда изображение Скотти исчезло, Джеймс Кирк встал, потянулся и направился в больничный отсек. Очередь из членов экипажа протянулась от дверей на полкоридора, и Кирк задержался, чтобы поприветствовать каждого, когда проходил мимо. Наконец он протолкнулся внутрь и увидел в лазарете опустошение и беспорядок, тщательно контролируемый беспорядок: доктора брали кровь, тестировали ее, заносили записи в компьютер и делали прививки всем, кого только видели.
Рука и хвост твердо поймали его за локоть и усадили в кресло.
– Эй, Смелый Язык! – позвала Вилсон. – Не его, ему уже сделали!
Уши дернулись назад, Смелый Язык всмотрелся в лицо и сказал:
– Извините, капитан. Меня, кажется, занесло в сторону. – Хвост отпустил его руку, и Смелый Язык добавил:
– Как велика команда, капитан?
– Более четырех сотен, – ответил Кирк.
– Ох, – сиваоанец был ошарашен.
– Приободрись, – сказала ему Эван Вилсон. – С такими темпами эта работа займет у нас еще два дня. Затем мы немного отдохнем, прежде чем столкнуться с настоящей проблемой. Жду этого с нетерпением… отдыха, я имею в виду. Я, кажется, стала заговариваться.
Она действительно выглядела уставшей, но Кирк с облегчением заметил намек на радость в ее глазах.
– Эван, – спросил капитан, – ты вообще спала?
– Достаточно, – ответила доктор.
– Едва ли достаточно, – поправил Кирк.
Она пожала плечами, затем подтолкнула его в направлении следующей комнаты.
– Спок, Чехов. Их моральное состояние удовлетворительно, – сказала она, и когда он замялся в нерешительности, добавила:
– Чем скорее Вы перестанете беспокоить нас, капитан, тем быстрее мы закончим и тем скорее я отдохну.
Она махнула рукой.
Кирк сделал, как ему было сказано. Он нашел обоих, Спока и Чехова, сидящими у компьютера и поглощенными каким-то занятием. Скотти был прав: