– Дипломаты? – переспросила Цепкий Коготь. Очевидно, универсальный переводчик не сумел перевести, и попытка капитана объяснить этот термин, что очень поразило Спока, затянулась. Наконец, Цепкий Коготь нетерпеливо сказала:
– Эти «дипломаты», они что, больны?
– Нет, но…
Кончик ее хвоста дернулся от досады, и она добавила:
– Если они не больны, то могут подождать. Я пошла взять свои сенсоры.
Я так понимаю, мы встречаемся в комнате телепортации?
– Совершенно логично, – Кирк решил не оспаривать ее действий. Он кивнул и сказал:
– Собрание закончено. Все свободны.
Когда люди начали выходить из комнаты, Кирк на минуту остановил Ухуру.
– Лейтенант, – обратился он, – я так думаю, что вы хотели быть в первой партии?
– Да, капитан! Спасибо, сэр! – и она побежала готовиться к телепортации.
– Эван, – позвал Кирк, и Вилсон задержалась у двери, затем протолкнулась через толпу выходящих, подошла и посмотрела на него снизу вверх. Кирк сказал:
– Как насчет похлопать по плечу…
– Как насчет быть отброшенным на другую сторону комнаты? – возразила доктор. – Не сейчас, капитан, у меня много дел.
– Хорошо, – сказал он, улыбаясь. – Тогда позаботьтесь о Боунзе.
Предупреждаю, будет непросто запихнуть его в кровать.
Она хихикнула и сказала:
– Я знаю, капитан. Из докторов выходят ужасные пациенты. Возьму свой посох.
Спок бросил взгляд на темный теперь экран компьютера. Это было совсем не похоже на нее, пропустить взрыв звезды на экране, но он сказал:
– Скручиватель Хвостов в-Энниен, – Джеймс Кирк странно посмотрел на экран, когда Эван Вилсон уже во второй раз задержалась перед дверью.
Спок объяснил:
– Это имя она сама выбрала, капитан. Центральный компьютер… – начал вулканец, еще не зная, как закончить предложение.
Она улыбнулась и избавила его от этого.
– Вы ее туда поставили, мистер Спок, – заявила она. – Вы и уберете. А у меня много работы. – Она повернулась, сделала шаг в коридор, и двери, зашипев, закрылись за ней. Спок в замешательстве уставился ей вслед.
– Еще одна сигнализация, мистер Спок? – Спок повернулся и увидел, что Джеймс Кирк вовсю ему улыбается. – Ну, по крайней мере, этот сигнал не такой шумный. Я думаю, она права, и я должен сказать, что немного удивлен.
– Лицо капитана озабоченно нахмурилось, когда он добавил – Как вы себя чувствуете?
– Я совершенно выздоровел, спасибо, капитан – Если это правда, то как же это вы путаете ее сигнализации… или она путает вас? Я думал, что вы здесь лучший эксперт по компьютерам.
– Не могу объяснить, капитан – Это была не ложь, просто Спок не хотел вмешивать Джеймса Кирка. – Признаю, что нахожу ее поведение ставящим меня в тупик.
– Я могу то же сказать о вашем, Спок. Что такое вы знаете, чего не знаю я?
Спок на своем веку еще не слышал подобного вопроса. Он поднял бровь и сказал:
– Капитан?
Кирк бросил на него долгий взгляд, затем засмеялся и покачал головой.
– Не обращайте внимания, мистер Спок. Когда я придумаю возможность построить вопрос по другому, я попробую снова. А сейчас давайте проследим, чтобы Боунз получил помощников, которые ему нужны.
Фигура, свернувшаяся калачиком на стандартной больничной койке, была так мало похожа на грациозную, с изумительной шерстью Закат Энниен, какой она осталась в памяти Ухуры, что первой мыслью было: «Это не может быть Закат!» Но девушка точно знала, что это она, и от этого ей трудно было найти в себе силы не отвернуться. Стремительный Свет обвил своим хвостом ее талию, и Ухура неосознанно погладила его кончик. Затем она шагнула к кровати, потянув сиваоанца за собой.
– Закат? – нерешительно позвала она. Йауанка слабо приоткрыла глаза, никтитирующие мембраны которых были все еще красными и опухшими.
– Найета! – воскликнула она. – Это действительно ты!
Ухура мигнула, и по щеке скатилась слеза. Она сдержала комок, подкативший к горлу, и сказала:
– Да, Закат. Как ты себя чувствуешь? Закат подняла свой безволосый хвост на дюйм от кровати.
– Как Облакоподобная, когда украла молнию, – ответила йауанка. – Ты видишь? Даже мой хвост говорит об этом. – С усилием она вытянула вперед руку.
Ухура поймала ее и прижала к себе.
– Ты поправишься. Я обещаю тебе. – Она знала, что теперь сможет сдержать слово. Кончиками пальцев уже можно было почувствовать ростки новой шерсти.
Выгибая оставшиеся еще усы вперед, Закат пообещала:
– Сделаю все, что смогу. Я хотела бы поблагодарить кого-нибудь. После всех этих лет и всего этого кошмара, ваши люди нашли лекарство, которое мы не могли отыскать.
– Это было лекарство Удара Грома. Песни, которым ты научила меня… Ухура помолчала, а потом добавила:
– Не сердись на меня, пожалуйста, Закат. У меня не было выбора. Я не могла позволить тебе умереть.
Закат сузила глаза.
– Ты обещала, Найета. Ты обещала не говорить о них ни с одним йауанцем. – Она ощетинилась, и из-за недостатка шерсти ее расстройство выглядело еще ужаснее. Ее глаза смотрели на Стремительный Свет.
Ухура, неожиданно вспомнив о его присутствии, быстро сказала:
– Но он не йауанец, Закат. Извини. Он не йауанец и не понимает твоего языка. – Ухура повторила на древнем языке. – Это мой друг Стремительный Свет в-Венср.
– В-Венср? – неожиданно переспросила Закат. Она попыталась встать, но Ухура мягко прижала ее к кровати. – В-Венср? – повторила она снова, на этот раз Стремительному Свету. – Как это может быть? Почему ты пришел после стольких лет?
Стремительный Свет шевельнул своими ушами, и от этого в них сверкнули золотые серьги. Когда он поднял свой подобный лютне инструмент, его глаза блестели еще больше.
– Я пришел, чтобы сдержать обещание: встретить барда по имени Закат и поделиться песнями.
– После всех этих лет… ты наконец пришел, – сказала Закат. Спасибо тебе, Найета.
Ухура нежно положила ладонь на ее щеку.
– Теперь отдохни, Закат. Мы поговорим позже. Отдохни, – повторила она и начала петь колыбельную, так тихо, чтобы слышала только Закат.
Стремительный Свет поднял свой инструмент и также тихо стал подыгрывать Ухуре. Закат Энниена перевела взгляд с одного на другую, затем удовлетворенно вздохнула и, расслабившись, погрузилась в сон.
С первой партией добровольцев Кирк телепортировался на борт «Флинн».
Под внимательным взглядом женщины, которая оказалась ростом не выше, чем Эван Вилсон, он шагнул с транспортной платформы. У женщины было ангельское лицо, обрамленное коротко остриженными вьющимися черными волосами.
Форменная куртка Медика Звездного Флота от плеча почти до самого локтя блестела нашивками.
– Внимание! – сказала она, и Джеймс Кирк инстинктивно вытянулся по стойке смирно. Медицинский персонал всех рангов, широко улыбаясь, собрался вокруг него, все они тоже встали по стойке смирно, Полковник, теперь улыбавшаяся так же широко, как и остальные, продолжила:
– Капитан Джеймс Кирк, салютуем в вашем лице всей команде «Энтерпрайза»… Гип, гип!
– Ура! – отозвалась ее команда.
Если бы она адресовала три салюта в его честь, Джеймс Кирк определенно почувствовал бы себя неловко, но так как это прозвучало для его команды, то капитан был возбужден и горд за них.
– Спасибо, – серьезно сказал он, когда врачи закончили, – от имени всей моей команды.
После этого эпидемиологическая команда вернулась к обычным делам.
Полковник шагнула к нему, и Кирк повторил:
– Спасибо, полковник Микиевич… Она прервала его.
– Спасибо вам, и зовите меня Мики. Любой друг Леонарда – это мой друг, особенно вы. Вы хотели взглянуть на Кристину Чэпел, – следуйте за мной. – Проследив за его взглядом на команду, которую он привел с собой, полковник добавила:
– Доктор Джеджик позаботится, чтобы включить их в работу, поверьте мне.
Кристина Чэпел выглядела так же, как Чехов, и вид заживающих рубцов на лице и руках убедил Кирка гораздо больше, чем уверения о выздоровлении.